Санат Шаманов работал музыкантом в ресторане гостиницы «Жемчуг» более года и за это время волей-неволей прослушал сотни разговоров «не для посторонних ушей». Он знал многие секреты персонала и руководства. Чаще всего это были любовные интрижки: кто, где, когда и с кем. А также денежные махинации и деловые связи по принципу — ты мне, я тебе.
Предусмотрительный директор гостиницы Портновский поддерживал личные отношения со многими городскими шишками. Санат припомнил, как Рудольфа Матвеевича не раз предупреждали по телефону о служебных проверках, и тот прятал сомнительные документы из сейфа в незаселенный номер.
А если трюк повторить? Ведь неожиданную проверку можно организовать.
Санат объяснил свой план Самородову.
— Попытка не пытка, — согласился Антон.
— Тогда не будем откладывать. Возвращайся к Сане, и будьте наготове.
Хозяину гостиницы Шаманов позвонил из гримерной. Он помнил голос городского прокурора и без труда копировал его.
— Рудольф Матвеевич, приветствую! Прокурор Звягин беспокоит.
— Слушаю, Павел Петрович.
— Ко мне коллеги из центрального аппарата пожаловали. Любят москвичи за государственный счет летом на море ездить.
— Нужен номер с хорошим видом? — предугадал Портновский стандартную просьбу. — На сколько дней?
— Оптимист. Как бы на года у тебя счет не пошел.
— В каком смысле? — напрягся Портновский.
— Москвичи разозлились. С прокурорской проверкой сейчас к тебе едут. Ты уж прости, Рудольф, не смог их остановить. Ты сам виноват.
— В чем?
— Вчера они захотели в твоем ресторане отужинать, а их не пустили. Швейцар на взятку намекал.
— Позвонили бы мне! У нас столики по заказам, но для нужных людей всегда что-нибудь найдется.
— Вот я и говорю — сам виноват. Москвичи обижены, полномочия у них большие, могут провести обыск, изъять документы.
— Обыск, — пришибленно повторил директор.
— Больше ничем помочь не могу, — завершил разговор якобы прокурор.
Опустив трубку, Портновский засуетился. Обычные документы собрал в папку и положил на столе на видное место. Их можно предъявить кому угодно. А вот гроссбух с левой кассой не для посторонних глаз. Директор достал из стола толстую записную книгу, огляделся, куда бы ее спрятать, и отпер сейф. Увидел на нижней полке пачки денег и схватился за голову. От такой улики не отвертишься. Он метнулся за портфелем и запихнул в него шулерские деньги. Туда же сунул гроссбух.
Пока спускался в лифте, смотрелся в зеркало и старался придать побледневшему лицу спокойное выражение. В холле первого этажа Портновский подошел к стойке регистрации с единственной мыслью: только бы успеть спрятать портфель до обыска.
