— Никогда со мной такого не было.
— Здоровья с годами не прибавляется, ты уже не мальчик.
— Что нам делать? В портфеле были почти все наши деньги.
— В милицию заявите, — съязвил Портновский. — Рыжая права, не хрен деньги в банк тащить.
— Забыл, что из номера украли.
— И в номере держать не дело, — согласился директор.
Он покрутил головой, остановил взгляд на большом сейфе и предложил:
— Вот как поступим. Теперь каждый выигрыш будете сдавать мне на хранение. Обратно получите перед выездом. Ключ от сейфа только у меня. А приносить деньги будете в сопровождении моих ребят — Медведя и Камаза.
Возражений не последовало, и Портновский поднял телефонную трубку:
— Сейчас я их вызову. Покажешь парням место, где шлепнулся. Пусть пошустрят там. Вдруг, кто чего заметил. Портфель не бумажник, в карман не сунешь.
— А сегодня на что играть? — спросила Рыжая.
— Возьмите мою долю. — Портновский двинул обратно принесенный шулерами сверток и предупредил: — Даю в долг!
Шаманов лежал в гримерной на старом промятом диване. Он сосредоточил слух на происходившем в директорском кабинете.
Кажется, дерзкое ограбление на улице прошло гладко. Ни ему, ни сестре с мужем нечего опасаться. Капитан не запомнил деталей обморока и постепенно свыкается с мыслью, что его подвело здоровье. Но с каждым разом карточные мошенники будут осторожнее. С сегодняшнего дня выигранные деньги перестанут хранить в номере, их перенесут в сейф под охраной костоломов. Вывод один — надо прекратить охоту на шулеров. Он предупреждал, что связываться с ними опасно и теперь риск возрастет многократно.
Усталость после ограбления сменилась недовольством. Как вразумить неугомонного Самородова? Когда он остановится? Видно правду говорят — аппетит приходит во время еды, денег много не бывает.
Тревожные мысли мешали Санату концентрировать внимание на окружающем пространстве. Он забыл, зачем с утра примчался в гостиницу и услышал долгожданные шаги только, когда Лия Беридзе подошла к гримерной.
В дверь постучали. Санат вскочил и распахнул дверцу, чуть не сбив девушку. Лия удивленно охнула, защищая рукой футляр со скрипкой. Он покраснел.
Она смущенно призналась:
— Помните, вчера… Я раньше не смогла приехать.
Санат разглядывал девушку и молчал. Без вечернего платья, в белой юбке в мелкую складку и красной блузке, с растрепанной челкой и задорным хвостиком вместо гладко уложенных волос, в балетках вместо туфель на каблуках, она выглядела свойской девчонкой.
