— Прости, Аркадий!
Они прошли по набережной, спустились на темный пляж и сели камень. Валун отдал им последние остатки дневного тепла и уступил место потаенному холоду. Радость первых минут встречи натолкнулась на суровую действительность.
— Тебя по-прежнему ищут? — спросила Лия.
— Надеюсь, в милиции думают, что я уехал из города.
Лия потрогала его парик.
— В прежнем виде ты мне больше нравился. Что нам делать, Санат?
— Я хотел быть музыкантом и только музыкантом, а теперь я…
Он замолчал, она его не торопила. Оба смотрели на ночное море с движущимися огоньками прогулочных кораблей.
— Они сделали из меня Дирижера, — сказал Санат. — Но я не тот дирижер, который стоит за пультом на возвышении.
— А какой?
— Другой. Невидимый Дирижер, который отомстит за смерть сестры и ее мужа. Их убили из-за проклятых денег и не пожалели малышку. Нельзя, чтобы убийцы остались безнаказанными!
Санат произнес слова с такой внутренней убежденностью, что Лия не решилась его отговаривать.
— Как ты это сделаешь? — спросила она.
— Незаметно.
— А что потом?
— Потом мы будем вместе.
После побега Дирижер решил не таиться по закоулкам. Наоборот, переодевшись под рокера, он выделялся среди отдыхающих, однако неформальная одежда, длинноволосый парик и солнцезащитные очки полностью изменили его внешность. Он приобрел гитару и прибился к компании студентов, живших в палатках на диком пляже. Он мог исполнить на гитаре любую песню, поэтому сразу стал своим парнем. Представился недоучившимся дирижером.
— Поперли из института культуры, — объяснил он. — Ученье свет, а не ученье — культпросвет.
Студенты посмеялись, выделили рокеру место в палатке и больше вопросов не задавали.
В расправе над семьей сестры участвовали четверо, рассуждал Дирижер, лежа у затухающего костра и глядя в ночное небо. Артур Кармазов, Михаил Фомин, Георгий и Ираклий Давиташвили. Смертельный удар кастетом сестре нанесли с левой руки. Кто из четверки левша? Кто бы им не был, остальные тоже виновны.
Дирижер хорошо знал гостиницу «Жемчуг», поэтому начал слежку с Камаза и Медведя. Три дня он подслушивал их, изучал образ жизни, выбирал подходящий для мщения случай.
Оба бывших борца получили приличные суммы за грязное дело, но тратили деньги по-разному. Медведя мучила совесть, он часто напивался в ресторане, словно желал поскорее избавиться от гонорара за убийство.
Камаза окрутила Лана. Происхождение денег официантку не волновало. Мужчины обязаны зарабатывать, а женщины тратить — вот простой житейский закон, которому следовала официантка. Камаз получал от нее ласку, а она от него денежки на женские радости. Всё по-честному. Только ласки ее стали стоить дороже, ведь она теперь не простая официантка, а старшая смены.
