— Хижняк Валерий Юрьевич. Буду вести ваше дело, — представился следователь.
И мысленно подбодрил себя: майорские погоны, считай, на плечах, если быстро расколоть убийцу и передать дело в суд.
В комнате было душно. Преградой свежему воздуху и солнечным лучам служила решетка на окнах и пыль на стекле. Следователь протер платком испарину на лбу, пролистал бумаги и доверительно наклонился к задержанному.
— Такс, гражданин Шаманов, явка с повинной уже не просматривается. Мой совет — чистосердечное признание.
Санат решил сообщить главное:
— Я знал семью погибших Самородовых, Антона и Александру. Мы вместе снимали домик. Александра ждала ребенка, позавчера у нее начались схватки, и муж повез ее в роддом. С тех пор я их не видел до того момента, как нашел автомобиль в реке. Но я знаю, кто их убил.
— Я тоже. — Хижняк придвинул чистый лист и авторучку: — Пишите, как было дело.
— Да нет же, не я! — возмутился Санат.
— Тогда кто?
— Их было четверо.
— Четыре убийцы в «жигулях» помимо жертв? — усомнился следователь. — Не многовато ли?
— Я не знаю деталей, но слышал, как они договаривались.
— Поясните.
— Я музыкант, выступал в ресторане при гостинице «Жемчуг». В гостинице работают Михаил Фомин и Артур Кармазов, здоровые такие. Им помогали Ираклий и Георгий Давиташвили, племянники Беридзе.
Следователь отвлекся от записей и заинтересованно поднял брови:
— Отара Георгиевича Беридзе? Откуда такая уверенность?
— Я был вчера в доме Беридзе, в гостях у его дочери, и слышал телефонный разговор.
— Во сколько это было?
— Часов в одиннадцать или чуть позже.
— Так, — следователь сделал пометку. — А дальше, что вы делали?
— Поехал домой. Там было всё перевернуто. Я увидел на полу чепчик младенца и понял, что случилось страшное. Самородовы пропали, их надо было спасать.
— Как вы их спасали?
— Я подумал, что могу сделать? И пошел в «Дендрарий», — честно признался Санат.
— В парк «Дендрарий»? Интересный выбор, — невозмутимо комментировал Хижняк. — И кого вы там спасли?
— Не в этом дело! Я поднялся на канатной дороге на верхнюю станцию…
Дирижер прикусил язык. Ему и так не верят, а если он расскажет, что слушал оттуда разговор в доме Беридзе, то сочтут сумасшедшим убийцей, издевающимся над следствием.
— Нагулявшись в парке, вы поехали в Красную Поляну на рейсовом автобусе, — подсказал следователь. — По показаниям водителя он высадил вас посреди дороги в три часа дня. Так?
— На часы я не смотрел. Я пошел по дороге, искал разбившиеся «жигули», надеясь, что еще не поздно.
