Скверно, что их шестеро. Был бы один, тогда не так уж важно, что помощник — новичок, но будет совсем неудобно, если произойдет заминка и остальным пятерым придется ждать. Луи пожал плечами. Ничего не поделаешь: придется им с помощником постараться. Луи прошелся гребнем по взъерошенным волосам и тщательно расчесал красивые усы. Он закурил сигарету, пересек дворик, отворил тяжелую калитку, вышел и запер ее за собой. Луны не было. Он свистнул собакам, но, к его удивлению, они не прибежали. Он свистнул снова. Негодные, наверно, поймали крысу и дерутся из-за нее. Ох, и влетит же им за это. Он им покажет, как не являться на зов хозяина. Луи направился к тюрьме. Под пальмами было темно, и право же, было бы лучше, если б собаки бежали рядом. До открытого места оставалось ярдов пятьдесят. В окнах дома начальника тюрьмы горели огни, и, глядя на них, Луи почувствовал себя увереннее. Он улыбнулся, так как догадывался, почему в окнах, несмотря на поздний час, горел свет: начальнику не спалось — ведь он знал о предстоявшей на рассвете казни. Гнетущее чувство тревоги, овладевавшее и каторжниками и поселенцами накануне казни, испытывал, видимо, и он. Правда, в такие дни всегда можно было ожидать беспорядков, поэтому стражники держали ухо востро и готовы были в случае чего пустить в ход оружие.
Луи свистнул собакам еще раз, но они не появлялись. Это было непонятно, и Луи почувствовал легкое беспокойство. Обычно он ходил не спеша, немного вразвалку, но сейчас ускорил шаг. Он выплюнул сигарету. Ему пришло в голову, что будет разумнее не выдавать своего присутствия. Внезапно он споткнулся обо что-то и замер. Луи был не робкого десятка, и нервы у него были стальные, но тут он похолодел от ужаса. То, обо что он споткнулся, было мягким и большим, и Луи сразу же догадался. На ногах у него были сандалии, и он осторожно потрогал предмет, лежавший перед ним на земле. Да, так оно и есть. Один из его псов. Мертвый. Луи отступил назад и вынул нож. Он знал, что кричать бесполезно. Единственным домом поблизости был дом коменданта тюрьмы, который выходил на открытое пространство. Как раз за кокосовой рощей. Но там его не услышат, а если и услышат, то не пошевельнутся.
В Сен-Лоран-де-Марони люди не выходят из дома поздно ночью на крики о помощи. А если утром одного из бывших заключенных находят мертвым, что ж, потеря невелика.
Мысль Луи работала с лихорадочной быстротой. Собак убили, пока он спал. Должно быть, это случилось, когда после ужина он выпустил их со двора. Им подбросили отравленного мяса, а эти твари тут же сожрали его. Если та, о которую Луи споткнулся, была недалеко от дома, так только потому, что она пыталась доползти и умереть там. Луи Ремир напряг зрение. Ничего не видно. Тьма кромешная. Он едва различал стволы пальм на расстоянии одного ярда. Первым его желанием было броситься назад к дому. Там, в безопасности, он мог бы переждать, пока тюремная администрация, удивленная его отсутствием, не послала бы за ним. Но он знал, что домой он уже никогда не попадет.
