— Я уже начинаю думать, что тебе вообще не хочется быть в патруле, — сказал Ларри, глядя на Харла. — По крайней мере такой вывод можно сделать из твоих слов.
— Да ладно, — сказал Харл. — Мне казалось, что у тебя все в порядке с чувством юмора, но ты вечно раздражаешься, как только дело доходит до Патруля.
Ларри вспыхнул. Он понял, что Харл оказался прав. Он действительно слишком уж серьезно относится к Патрулю.
— Прости, Харл. Я не хотел тебя обидеть.
— Ладно, забудем. А что в твоей книге говорится о местной жизни на этих планетах?
— Ничего особенного. Трудно сказать, есть ли какая-либо жизнь на седьмой и восьмой планетах, ведь тяготение там настолько сильное, что, вероятно, никто не сумеет противиться ему, кроме каких-нибудь медуз. А планеты девятая, десятая и одиннадцатая слишком холодные, чтобы поддерживать любые формы жизни. Водные формы жизни есть на второй и третьей планетах, а на шестой существуют дикие снежные животные. Интересно, что мы ничего так и не нашли на пятой планете. Ну а о четвертой ты, наверное, знаешь.
— Конечно знаю, — сказал Харл. — А кто не знает?
Ларри закрыл книгу и попытался мысленно представить Альфу Ц IV. Завтра они приземлятся на ней, а пока он может видеть ее только в своем воображении. Альфа Ц IV был молодым пышным тропическим миром. Земные колонии рассеялись в джунглях. Зеленые и первобытные. А обитали на этой планете гигантские динозавры. Ларри подумал о том, как дрожит земля, когда они проходят мимо.
В полдень 16 июля «Сад» висел, почти касаясь атмосферного одеяла четвертой планеты солнца Альфа Центавра. Повернувшись кормой к планете, корабль вышел на орбиту приземления и начал постепенно снижаться.
На высоте двадцати километров из Чикагской колонии поднялся маленький кораблик, чтобы встретить их и провести через атмосферу. Оба корабля сели сразу за границей Чикагской колонии. Когда они вышли из корабля, их уже ждала небольшая группа колонистов.
Первым, что поразило Ларри, было притяжение. Он тут же вспомнил, что Альфа Ц IV — большой мир диаметром почти десять тысяч километров, тогда как диаметр Земли — шесть тысяч. Поэтому, подумал Ларри, местные жители — нет, тут же поправил он себя, не местные жители, а колонисты — должны быть мощными и мускулистыми, с развитыми от борьбы с сильным притяжением мышцами. И вид центавриан подтвердил это.
А следующее, что поразило его, была атмосфера. Ларри вдохнул полную грудь воздуха и нехотя сделал выдох. При этом он увидел, что Харл делает то же самое, как и все остальные космонавты. После отлета с Земли они не дышали настоящим воздухом. На Марсе Ларри и его товарищи по полету вдыхали искусственный воздух купола, потому что в разреженной атмосфере Марса слишком мало кислорода. На Плутоне вокруг куполов вообще не было никакого воздуха — он лежал замерзшим на скалах, в виде снега. А «Сад», как Марс и купола Плутона, тоже использовал очищенный воздух. Ларри уже почти забыл, каков настоящий воздух на вкус.
