— Вы? — Подсказал Лео.
— Я! — Нимало не смутившись, заявил старичок, — Только я смог победить его и заточить в гроб! И сковал я его цепью зачарованной, сказав при этом: «Гнить тебе вечно за грехи свои тяжкие! И не будет тебе спасения!». Но случилось ужасное…
— Как интересно… — Восхищенно прошептал вампир, раззадоривая старика.
— Пришли злые люди и освободили его! И ходит теперь дикий демон в поиске новой крови! И знаете что? — С придыханием спросил старичок, закатывая глаза.
— Что? — В один голос выдохнули мы.
— Я думаю, что он где-то рядом. — При этом доктор ТАК обвел глазами комнату, словно надеялся, что «демон» сейчас выпрыгнет из-за печки.
Лео не выдержал и залился серебряным смехом.
— Что? — Совершенно искренне удивился старик.
— Ни..и..и..че…го… — еле сумел выдавить «демон» и вновь согнулся пополам.
— Да что?
Мы не стали ему объяснять.
* * *
Меня разбудил громкий стук в дверь.
Судя по встающему рассвету за окном и гудящей голове, проспала я не так уж много — часа три.
Мне хотелось натянуть одеяло на голову и продолжать спать, но кто-то немилосердно призывал меня разлепить глаза. Вылезая из-под одеяла, я неловко повернулась и… Лео, сопящий по обыкновению на животе, носом в мое плечо, слетел на пол. Через пол секунды раздался его голос, напоминающий рык леопарда:
— Зачем ты меня будила?
Я невесело улыбнулась и, посмотрев на него сверху вниз, покачала головой:
— Это не я.
— Кто? — Он в бешенстве распахнул дверь, не рассчитав силы — ручка, вместе с дверью остались у него в руке.
За дверью стоял немного прибалдевший Сона:
— Я вас разбудил?
— Нет… — Едва сдерживаясь, чтобы не снести ему голову, прорычал Лео, — Мы всегда встаем… в четыре утра!
Сона, сглотнув и пролепетав что-то о докторе и о срочном разговоре, требующем нашего присутствия, пулей понесся прочь (мало кто может выдержать Лео в гневе).
Я вздохнула с облегчением, когда вампир аккуратно вставил дверь в истончившиеся от времени пазы (я боялась, что он не сдержится и… в этом случае все могло закончиться очень печально. А Сона был таким молодым…) и, покачиваясь от усталости, рухнул на кровать.
— Спасибо, что не… что ничего не произошло. — Прошептала я.
— Если для тебя так важно, чтобы эти люди жили — они будут жить. — Твердо сказал Лео.
— Спасибо…
Он сел на кровать и поморщился, сдерживая зевок. Он выглядел таким уязвленным и хрупким, что у меня заныло сердце. Я притянула его голову к себе и, положив на плечо, поцеловала в макушку. Он протяжно вздохнул и, устроившись поудобнее, прикрыл глаза. Мы посидели так несколько минут, а когда я услышала, как его дыхание замедляется, осторожно переложила на подушку и, подоткнув одеяло, вышла из комнаты.
