Расщепление религиозного сознания радикально проявилось в возникновении групп с взаимоисключающей символической идентичностью, то есть с перенесением конфликта в социальное пространство. В некоторых народах СССР и России это проложило исключительно глубокие трещины и расколы с тенденцией к нарастанию несовместимости. Внутри благополучной еще недавно общности образуются группы с несоизмеримыми ценностными и поведенческими представлениями — группы, взаимно неинтегрируемые. Раскол происходит так внезапно, что позиции становятся агрессивно иррациональными.
Полезно нам почитать Л. Н. Гумилева. Он говорил, что пассионарности этнических общностей — разные, и биологические эволюции тоже: «Этносы возникают и исчезают независимо от наличия тех или иных представлений современников. Значит, этносы — не продукт социального самосознания отдельных людей, хотя и связаны исключительно с формами коллективной деятельности людей» [705, с. 241].
После трагедии в Беслане В. В. Путин сказал, что население РФ пожинает плоды «распада огромного и великого государства» (СССР). Этот «распад» он назвал самой большой геополитической катастрофой XX века.
А Леонид Баткин, один из «прорабов» перестройки, сказал: «На кого сейчас рассчитана формула о единой и неделимой России? На неграмотную массу?.. Я призываю вас вырабатывать решения исходя из того, что сейчас, на августовской волне, у нас появился великий исторический шанс по-настоящему реформировать Россию» [711].
И группа важных деятелей элиты сказали, что «25–26 августа стало очевидно для всех, что мирная августовская революция в России… подводит черту также под историей последней мировой империи… государства, которое раньше называлось Российской империей, а затем СССР. Но этот свершившийся всемирно-исторический факт должны приветствовать все истинные демократы» [712].
Последующие годы Россия прожила, по выражению Д. И. Менделеева, «бытом военного времени».
Особое невежество людей, преобразованных катастрофой
Культурные кризисы со сдвигами в картине мира часто происходят в результате сильной культурной травмы. Такая травма дестабилизирует рациональное сознание, и вся духовная сфера переходит в состояние неустойчивого равновесия, возникает «подвижность отношений и правил». В части пострадавших людей от такой травмы возникают необычные ценности и радикальные формы невежества. У них система странных «чаяний» может быть при малом усилии сдвинута в неожиданный и даже губительный коридор. Это
