— Мой отец, мой бедный отец! Как он кричал, когда солдаты издевались надо мной… а потом его живым бросили в огонь… как он мучился! Ой!.. Ой!.. Ой!..
Молодая еврейка с безумными глазами прижимала к груди сверток, из которого высунулись уже окостеневшие ручки ребенка.
Красногвардейцы мрачно наблюдали это горе и отчаяние.
Пока бойцы размещали по вагонам беженцев, саперный отряд ушел вперед починять разрушенную дорогу. К станции подтянулись все наши эшелоны, двигавшаяся в хвосте артиллерия и отряд самаркандских рабочих, выступивший вслед за нами.
Внезапно вдали послышались тревожные гудки паровоза. Донеслась перестрелка. Очевидно, с саперным отрядом что-то случилось. Вскоре выстрелы умолкли. Непрерывные гудки указывали, что опасность велика.
Бойцы схватили винтовки.
Минут через десять на станцию быстро вошел нагруженный шпалами и рельсами поезд…
Отряд белобухарцев в несколько тысяч человек наступал на станцию. Двумя колоннами мы двинулись навстречу неприятелю. Бой длился до вечера.
Прекрасно вооруженные английскими винтовками эмирские войска дрались упорно, несколько раз пытаясь перейти в атаку. Их упорство столкнулось с ожесточенным сопротивлением красногвардейцев.
Несколько раз бухарская конница пыталась обойти нас с флангов, но каждый раз вынуждена была отступать под ударами кавалерийского отряда тов. Зелендинова.
К вечеру следующего дня мы добрались до станции Кермине. Местные жители, встретившие нас, сообщили, что в крепости, охранявшей город Кермине, в пяти километрах от станции сосредоточено большое количество эмирских войск. Туда же отступили вчерашние отряды противника.
Пятеро красногвардейцев, владевших узбекским языком, переодевшись в халаты, под покровом ночи пустились в разведку. Вернувшись, они рассказали:
— В крепости родной дядя эмира бек керминский. В его распоряжении больше пяти тысяч войск. Бек собирается на рассвете напасть на нас, чтобы сонными захватить и всех перерезать.
Быстро составили план действий. Командиры будили уснувших бойцов и строили походные колонны. Молча, бесшумно двинулись отряды к крепости, спеша до рассвета окружить ее и не дать белобухарцам инициативу в руки. Изредка звякнет штык о штык, выругается вполголоса споткнувшийся боец…
Все ближе и ближе наступают красные бойцы. Уже ясно видны халаты бухарских сарбазов и белые чалмы мулл, воодушевлявших солдат. Кое-где начинается рукопашная схватка. Не выдержали солдаты бека. Сначала по одному, а затем целыми группами они поспешно скрывались за глиняными дувалами городских построек и по темным кривым уличкам города отступали к крутому берегу Зеравшана. Крепость была в наших руках.
