- О зайцах, - поправил я.
- Я и говорю, о зайцах. Знаешь, я плакал, когда читал ее.
- В самом деле? - я был удивлен.
Редактор кивнул.
- Странно, - сказал я.
- Она проста, как сама жизнь, и, вместе с тем, в высшей степени поэтична. Короче говоря, мой совет: возьми эту историю и на ее основе создай новый роман.
- Новый роман, - повторил я.
- И только без этих многоточий, которые ты так любишь, - он рассмеялся и товарищески похлопал меня по плечу. - Без всяких там тире и тому подобного. И - суше, меньше слов. Фраза должна иметь внутреннее наполнение. Знаешь, что это такое?
- Нет, - честно ответил я. - Подушки иногда бывают наполнены пухом, это я знаю. Потом...
Редактор поморщился. Посмотрел на часы.
- Смотри сюда, - он сжал кулак. - Сила - знаешь, что это такое?
- Это я знаю.
- Смотри дальше. Подушка - бывает - наполнена - пухом, - говорил он медленно и внятно, наклонившись ко мне над столом. - Запомнил? У - нее этот - пух - внутри. Запомнил?
- Да-да, конечно.
- Молодец. Так же, как и у подушки, внутри предложения должно быть что? - спросил неожиданно издатель.
- Пух, по всей видимости, - робко произнес я, мучаясь своей глупостью. - Или перья, - поспешил поправиться я.
- Да нет же! Сила, внутренняя сила и драматизм должны быть внутри предложения.
- Ага! - сказал я.
- Понял?
- Почти, - ответил я.
- Молодец. Повтори.
- Внутри предложения должны... находиться... сила и внутренний... драматизм.
Я тяжело выдохнул и отер с лица пот.
- Хорошо, - сказал он. - Так вот: они сидят в норке посреди леса, трутся друг о друга ушами, а тут - наводнение. Сечешь?
- Конечно, конечно, - говорил я, стараясь делать умное лицо. - Все напишу.
- Вот так, - одобрительно произнес редактор.
- Она спрашивает: "Что это ветром как будто потянуло?". А он ей отвечает: "Это, дорогая, погода испортилась".
- Вот-вот! Молодец.
- А тут вдруг вода! Бац, бух!
- Вот-вот.
- Хлынула и начинает заливать норку.
- Правильно.
- А они обнимают друг друга и трутся ушами, ничего не замечая.
- Молодец.
- Окурки всплыли, детишки вверх животами...
- Именно.
- Гениально, честное слово, спасибо за совет. Бегу писать. Только еще вопрос, последний: что делать со сценой у редактора?
- Со сценой у редактора?
Он посмотрел на меня как на идиота. А затем решительно и красноречиво махнул рукой.
...И еще прежде, чем он открыл свой рот с длинными зубами, я прекратил сцену.
Прости, старина. Встретимся как-нибудь в другой раз, а сейчас - времени нет. Бегу домой про зайцев писать. Пока сюжет не забыл. И честное слово - ни одного многоточия не нарисую.
