Она выпрямилась и, не оборачиваясь ко мне, начала вытирать слезы руками; я так помнил это движение.
- Скажи мне теперь, почему ты от меня ушла.
Глядя в землю, я приготовился слушать.
- Мне очень хотелось тебе помочь, - начала она, все еще всхлипывая. Мне вдруг стало так тебя жалко! Ты писал, мучился; возможно, не спал ночами! Мне очень понравился твой роман. Ты написал прекрасный роман, - она долго смотрела мне в глаза. - Ты написал гениальный роман, - добавила она шепотом.
- Правда? - также шепотом спросил я.
- Ге-ни-альный.
- Как ты права, - прошептал я. - Боже мой, как ты права! Если бы ты знала, как ты права!
- Ты вообще - гений.
- Откуда ты знаешь?
Это был мой секрет.
- А как я смеялась на этим идиотом-читателем и над его идиотским рассказом о ежиках!
- О зайцах, - поправил я. - Я тоже смеялся. Но вначале - три месяца пролежал в больнице.
- Он так страшно избил тебя?!
- Спрашиваешь. Места живого не осталось. Вот даже щеку поцарапал.
Я показал ей.
- Дай, я туда поцелую, - сказала она.
Я позволил.
- Теперь меньше болит?
- Значительно меньше.
- А больше нигде не болит?
Зная от нее окончание сцены, я затруднялся с ответом.
- Здесь болит.
- ... А еще?
- Вот здесь.
- ... Еще где-нибудь?
- Здесь вот особенно болит.
Действительно, там болело больше всего.
- Ты хотел у меня что-то спросить? - сказала она вдруг.
- Спросить?.. Да. Я хотел спросить, где это все происходило в конце сцены? Прямо здесь? На берегу?
- Что именно?
- Так называемый секс.
- Мне кажется, нет. Они куда-то ушли. Глубже в лес.
- Правда?!
Я вскочил на ноги.
- Может, пройдемся?
- Куда? - спросила она, вставая за мной.
- Просто так. В лес, - ответил я и неопределенно помахал в воздухе рукой. - Поглубже.
Она взяла меня под руку, и мы двинулись.
- Я хотела тебе сказать, - начала она, не глядя на меня, - что тогда, много лет назад, я неправильно себя вела. Только не спрашивай меня ни о чем. Я сделала тебе больно. Теперь прости меня. Мне тоже было нелегко. Я ответила за свое решение.
- Да.
- Я хочу, чтобы ты знал: я не вышла за него замуж.
Слезы так и наворачивались, так и наворачивались, так, блин, и наворачивались на глаза.
- Я любила только тебя. Я хотела от тебя ребенка. Я даже имя для него придумала.
- Какое? - спросил я.
- Саша, - ответила она.
- Красивое имя. Мое любимое.
- Знаю.
Некоторое время мы шли молча.
- Я тоже хотел тебе многое рассказать. Но сейчас все это не имеет значения. Я понял, что не был тебя достоин. Я думал только о себе.
