— А нельзя договориться с сержантом, чтобы Ротт поменялся с Баллардом? — спрашивает Водяная Блоха. — Новички из отделения Криса — те еще кретины.
— Они новенькие, потому Ротт к ним и ходит, чтобы обработать на свой лад. Помните, как было у нас поначалу?
Парни опускают головы. Похоже, им до сих пор стыдно, что они слушали такого мудака.
Я с удовольствием взял бы к себе Криса и отдал этого пройдоху в первое отделение, но здесь не концерт по заявкам. Придется смириться. Еще немного, и рядовой Ротт сам попросит, чтобы его заменили.
Мы играем до двадцати одного часа, до закрытия столовой, а потом перебираемся в казармы и теоретически должны идти спать. Теоретически, поскольку у всех дурные предчувствия. Что-то висит в воздухе, а меня вдобавок мучают угрызения совести, что я не рассказал парням всей правды о грозящей нам опасности.
Пятница, 4 марта, 07.55
Перед выездом я должен явиться к доктору Заубер. Госпожа капитан назначила мне визит на утро, когда у нее заканчивается ночная служба, и не согласилась на другой срок. Меня это устраивает не больше чем дырка в голове, но деваться некуда. Возражать ей я не могу.
— Я же говорила, что ты успеешь, Маркус, — приветствует она меня в своем кабинете. — Как самочувствие?
— Хорошо, госпожа капитан. Не жалуюсь.
— Честно говоря, вид у тебя не слишком цветущий. Что-то случилось, капрал?
— Сегодня у нас выезд на базу Адмирум, мы едем на территорию усиленных боевых действий. Весь взвод на нервах, но, думаю, это нормально.
— Да, это нормально. — Линда Заубер едва заметно улыбается и щелкает чем-то под столом.
У меня темнеет в глазах, а потом я вижу голубой свет и призраков — плотные человеческие тени, перемещающиеся по комнате. Они что-то шепчут мне, скользя по стенам.
Я хватаюсь за голову, чтобы не дать ей отвалиться. Такое ощущение, будто мозг сейчас вытечет через уши или вместе с потом проступит через поры кожи в виде белой жирной слизи на висках.
— Мать твою… — Я сползаю с пластикового стула, уверенный, что еще немного, и я сойду с ума и откушу себе язык, но все проходит столь же внезапно, как и появилось.
Я лежу на полу, тяжело дыша. Форма насквозь промокла от пота. Я вскарабкиваюсь на стул, чувствуя, как трясутся руки. Похоже, капитан Заубер не удивлена, но скорее довольна тем, как прошел эксперимент.
— Боже мой, госпожа капитан… Что это было?
— Мне пришлось тебе показать, иначе бы ты не поверил, — мягко отвечает она. — Это был глушитель гомеостатических мин, включенный на полную мощность. Будь осторожен, когда будешь им пользоваться. Чем больше ты его подкрутишь, тем больше будешь страдать.
