— Маркус, можно тебя на минутку?
— Что случилось, Даниэль?
— Не знаю, как сказать… не хочу быть ябедой. — Пурич переминается с ноги на ногу. — Знаешь… я человек религиозный, и мне не все нравится.
— Говори прямо, Даниэль. Потом подумаем, что с этим делать.
Я закуриваю сигарету. Перерыв сейчас закончится, и у меня так и будет сосать под ложечкой.
— Речь про алкоголь и, может, про наркотики.
— Какой еще алкоголь?
Пурич несколько мгновений медлит.
— Знаю, это глупо звучит, но я терпеть не могу пьянство. — Похоже, у него и впрямь проблемы. Возможно, сейчас он вспоминает собственное детство и устраивавшего скандалы отца. — Некоторые солдаты покупают самогон у местных и тайком проносят его на базу. И его все больше. Парни пьют по вечерам.
— Наши тоже? В нашем взводе?
— Да, наши тоже, — он на мгновение задумывается. — То есть иногда. И не все.
— А в нашем отделении?
— Маркус, я бы не хотел…
— Ладно, не важно. — Я смотрю ему прямо в глаза. — Скажи мне, кто поставляет водку и товар от местных. Кто у нас такая предприимчивая сволочь? Я должен знать, чтобы что-то с этим сделать.
Старший рядовой с несчастным видом устремляет взгляд в землю.
— Только не говори никому, что это я…
— Не скажу! — Я стараюсь, чтобы мои слова прозвучали как можно убедительнее.
— …иначе потом я окажусь в полной жопе.
— Даниэль, я не кретин. Перерыв сейчас закончится, так что, если уж начал говорить, выкладывай, и делу конец. Скажи только, кто покупает и таскает сюда эту дрянь.
— Джим Ротт и Роберт Лотти, — говорит Пурич и шумно выдыхает.
А я чувствую, что мне улыбнулась удача. Поглядим, Ротт, насколько теперь хватит твоей наглости.
Суббота, 13 февраля, 13.20
Мы приближаемся к зданию мэрии, в са́мом центре Хармана. Приходится пробиваться сквозь толпу, окружившую резиденцию городских властей. Люди волнуются, истерически кричат, летят бутылки и кирпичи из разрушенного здания. Нас вызвал комендант здешней полиции, обнаружив, что его силам самостоятельно с ситуацией не справиться.
Полицейские оттесняют напирающих горожан, давая нам возможность проехать. В ход идут дубинки и водометы. Толпа хочет добраться до дверей здания, поскольку в одном из его крыльев хранятся лекарства из гуманитарной помощи и детское питание. Кто-то выдал конфиденциальную информацию, и в городе начался ад. Нас оторвали от обеда, не дав доесть. Вдобавок ко всему ВБР с базы Кентавр, которому было ближе всего, наткнулся на «айдик» и подвергся обстрелу партизан.
