Ко мне подходит сержант Голя, дрожащими руками прикуривая сигарету. Я показываю ему место, где нашел ботинок погибшего солдата с оставшейся в нем окровавленной ступней. В ушах слышится нечто похожее на писк радиоволн. Такое ощущение, будто над плацем пролетела смерть. Но это не моя смерть.
— Вы можете тренироваться, осваивать все, чему мы вас учим, а какой-то гребаный дикарь убивает вас на толчке, — говорит сержант. — Стоит ли удивляться, что я не могу с этим смириться?
— Капитан Бек позвонит родителям и наверняка сообщит им, что их сын геройски погиб в бою, — отвечаю я, держа в руках тот самый гребаный ботинок.
— Только последний лох может дать себя убить, Маркус. Только, блядь, последний лох, понимаешь?
— Так точно, господин сержант.
— Как это у тебя получается всегда оставаться таким спокойным?
— Я приехал сюда, чтобы умереть, — честно говорю я.
Голя смотрит мне в глаза словно не понимая. Он пережил уже столько миссий, что ведет с врагом свою личную войну ради того, чтобы его подчиненные вернулись домой. Он ненавидит партизан, но еще больше ненавидит правительство и командиров, которые нас сюда послали. А я, обычный растяпа из территориальной обороны, разрушаю весь его мир.
Он меня не знает. Ему неизвестно, что я пытался когда-то сделать с самим собой. И он не поймет того, о чем я говорю, как бы он ни старался. Думаю, это превышает его возможности, и именно сегодня сержант приложится к бутылке контрабандного самогона. Он настолько зол на меня и на весь мир, что даже не кричит.
Мы относим находку в медсанчасть, где лежат прочие останки Бруно Филда. Первый батальон пехоты, вторая рота, третий взвод, второе отделение. Одни лишь пустые слова, которые ничего не значат.
Вечная ему память!
Понедельник, 1 февраля, 04.05
Харман, провинция Саладх, южный Ремарк
Дорогой мой сынок, первый месяц ремаркских каникул уже позади. Не стану тебе рассказывать о погибших за это время товарищах — все равно ты не сумеешь связать их имена и солдатские звания с лицами, странными анекдотами и всеми теми мелочами, которые отличают одного человека от другого. В твоей памяти они развеются на следующий же день.
Вместо этого я расскажу тебе историю Зорана, нашего переводчика, которого старшие солдаты знали еще по предыдущему контингенту. Я встретился с ним еще в пятницу после службы — мне было интересно, как выглядит здешняя жизнь, о чем разговаривают ремарцы дома или когда идут за покупками.
