И конечно, ни у кого не повернется язык назвать производство железа в Тобольске ограблением татар, а добычу серебра в Нерчинске ограблением тунгусов и бурят — в отличие от разработок, которые вели в своих колониях англичане, французы, голландцы. Освоение Сибири получалось взаимовыгодным для всех, и для русских, и для местных племен. Известен и итог: во времена Ермака коренные народы Сибири насчитывали около 200 тыс. человек. За 200 лет их численность возросла в 4 раза — это не считая смешанного населения, поскольку русские сплошь и рядом создавали семьи с татарами, якутами, бурятами. Сопоставить с индейцами Северной Америки не столь уж трудно.
Традиции русской демократии
Противопоставление традиций «западной демократии» и «русского абсолютизма», «русской тирании» стало уже притчей во языцех. Хотя это свидетельствует или о предвзятости оценок, а чаще — просто о плохом знании отечественной и зарубежной истории. Если взглянуть на реальные факты, то дело обстояло… с точностью до наоборот. Абсолютизм был характерен именно для западной цивилизации. Демократия развилась там только в конце XVIII — начале XIX в. А в более ранние времена даже в самых демократических государствах, Англии и Голландии, в гражданской жизни принимало участие лишь 1–2 % населения (и британский парламентарий, не согласный с королем, мог запросто лишиться головы). В других странах единовластие было еще круче. Но в России абсолютизм внедрил только Петр I — он взял за образец самое могущественное из государств его эпохи, Швецию.
А Иван Грозный в свое время построил уникальную систему — земскую монархию. С опорой не на узкие круги аристократии, а на всю «Русскую землю». Главным принципом российской государственности являлась «соборность». От слова «собор» — сбор, коллегиальное начало. Как сформулировал О.А. Платонов, соборность — это «полное самоуправление в условиях сильной централизованной власти». То есть жесткая «вертикаль власти» сочеталась с очень развитой демократией на всех «горизонталях». Власть царя была огромной, но ограниченной нравственными и религиозными нормами. Он, как Помазанник Божий, отвечал за каждый свой шаг перед самим Господом! И важнейшие решения принимал не единолично, а лишь после совета со «всей землей», созывая Земские Соборы. Некоторые историки именуют их «зачатками парламентаризма». Помилуйте, да уж какие «зачатки», если только в России они обладали учредительными правами — выбирать и утверждать монархов! Ни британскому парламенту, ни французским Генеральным Штатам такие права и не снились!
