Марш-бросок закончился так же быстро, как начался. По своей неосторожности я чуть не вывалился в очередную пещеру, когда туннель как-то слишком уж резко оборвался. Передо мной раскинулось пространство, полностью заполненное паутиной. Дорожки из неё уходили во все возможные стороны, соединяя противоположные концы пещеры. При этом дна я разглядеть не смог, как собственно и потолка. Фактически я стоял перед обрывом, не видя никаких адекватных способов спуститься. Паутина пусть и выглядела вполне надёжно, но всё ещё оставалась достаточно липкой. Её свойства я уже успел проверить — прочная, эластичная, но совершенно не подходящая для передвижения человека. Даже если мне удастся по ней идти, с трудом отдирая ноги, это не значит, что всё будет нормально. Один неверный шаг и я запутаюсь в этих силках, словно муха.
Пока пытался придумать план, вся моя фора растворилась как дымка поутру. Пришлось разворачиваться и отстреливаться молниями. Я надеялся, что удастся трупами завалить проход, но твари так ловко оббегали своих дохлых и не совсем товарищей, что просто диву даёшься. Стараясь не подпустить врагов близко к себе, выгнал наружу Ворчуна и заставил его сжигать паутину позади меня. В пещере, как и везде в этом месте, всё обвито чёрным плющом. Если мне ничего не будет мешать, то я вполне смогу по нему спуститься вниз.
Огонь разъедал тёмные нити не очень активно, но и мой дух не самый сильный в мире. Одному пауку всё же удалось прорваться и он буквально сшиб меня, вытолкнув на открытое пространство. Так как Ворчун уже успел поработать, одна из моих ног не нашла опоры и я, порвав под собственным весом часть паутины, провалился вниз. Падение длилось недолго. Практически сразу я прилип к очередной паучьей дорожке, из которых тут и состояло абсолютно всё. Тут же попробовал подняться, но приклеился я основательно. Попытался распилить ножом ближайшую нить, но в условиях, когда руки почти не двигаются, сделать это оказалось невозможно.
К тому моменту ко мне уже начали сползаться все те, от кого я отбивался меньше минуты назад. И главное, делали они это так вальяжно, будто знали, что я им больше не угроза.
— А вот, хрен вам! — крикнул я и начал раскидывать во всех молнии.
Из текущего положения целиться было сложновато, но я и не по белкам, шныряющим средь ветвей, стреляю. По этим тварям вообще сложно промахнуться. Это возможно только если совсем в другую сторону буду бить. К тому же молнию в какой-то мере можно назвать самонаводящейся, так как она всегда идёт по пути наименьшего сопротивления. А как мы знаем, у живых существ проводимость электричества лучше, нежели у воздуха.
