— Благодарю вас, сэр, — с удивлением произнесли за спиной Сент-Ива, — но я не курю. Вот уже много лет.
Резко обернувшись, Сент-Ив едва не столкнулся со спешившим мимо джентльменом, который укрывался от мороси под сложенной газетой. Говорил, однако, не он. Из переулка приближался, шаркая, ссутулившийся работяга в видавшей виды кепке, из-под которой во все стороны торчали неровные лохмы мокрых волос. Вытянутая рука держала отвергнутую Сент-Ивом сигару на манер автоматического пера.
— До чего ж они меня бесят, — продолжал он, — все эти туманы. Люди говорят, к ним можно привыкнуть, точно к моллюскам или рубцу на обед. Только люди ошибаются. По крайности, что касаемо старины Билла Кракена. Превосходный глазомер у вас, сэр, если позволите так выразиться. Угодили точнехонько в грудь. Будь то змея или тритон, грустно было бы Кракену. А вот и нет, лишь сигара.
— Кракен! — вскричал потрясенный этой встречей Сент-Ив, забирая протянутую сигару. — Помощник Оулсби, не так ли?
— Он самый, сэр. Давненько не виделись, — произнеся это, Кракен с подозрением вгляделся за спину собеседника, в проулок, чьи неведомые тайны терялись в пронизанном туманами вечернем мраке.
В левой руке Кракен нес округлый котелок на складной ручке, плотно обернутый тряпками, словно индийским тюрбаном. На шее у него болталась небольшая плетеная коробочка, содержавшая, как догадался Сент-Ив, склянки с солью, перцем и уксусом.
— Теперь разносишь горох, значит? — спросил Сент-Ив, рассматривая котелок; долгое ожидание пробудило в нем голод.
— Верно, сэр, — закивал Кракен. — Вечерами приторговываю, обыкновенно окрест Чипсайда да Лиденхолла. Предложил бы и вам стручок, сэр, да они вконец задубели, пока я брожу тут по холоду.
Где-то в переулке с грохотом хлопнула дверь, и Кракен, вслушиваясь, поднес ладонь к уху. Тут же не замедлил раздаться и новый хлопок, чье эхо потонуло в раскатах грома. Мимо пробегали фигуры, вжавшие головы в плечи; люди спешили найти себе укрытие, ибо, во исполнение желания Сент-Ива, по площади хлестнули потоки дождя. «Омерзительная ночь, — определил Сент-Ив. — Немного горячего гороха будет как нельзя более кстати». Он кивнул Кракену, и вдвоем они, согнувшись, заторопились, шлепая по лужам и ручьям, прямиком к дверям «Олд Шейдс»[6]. Темное небо, кажется, тотчас же раскололось пополам, сплошной стеной обрушив на лондонские улицы целый океан. Сент-Ив и Кракен наблюдали за разгулом стихии, стоя в дверях.
