Чтобы он принял кого-то в свои духовные чада, следовало
просить его настойчиво, многократно, следовало буквально не давать ему покоя,
так как он постоянно избегал этого, считая себя недостойным звания отца. Но
если он все-таки принимал вас, то брал на поруки полностью, принимая на себя и
перенося лично ваши немощи и ваши трудности, страдая из-за них, молясь о вас
день и ночь, незримо присутствуя рядом с вами, поддерживая вас во всех ваших
испытаниях и в каждом из ваших усилий. Вы становились как бы одной из частей
его тела, плотью от плоти.
Многие духовные чада отца Сергия, страдавшие тяжелейшими
духовными или психическими недугами, смогли избавиться от них после того, как
он соприсутствовал им в этом внутреннем мраке. Так, в частности, известно, что
он сыграл решающую роль в судьбе отца Григория Круга, который жил рядом с ним
на протяжении более двадцати лет, и каких духовных высот достиг тот, успешно
преодолев, благодаря постоянной помощи со стороны отца Сергия, тяжелейшие
испытания.
Это постоянное присутствие отца Сергия рядом со своими
духовными чадами не было вместе с тем подавляющим. Посвящая себя каждому
целиком, он тем не менее оставался очень корректным, не забывая, что является
отцом лишь по образу Отца Небесного, от Которого происходит всякое отцовство,
постоянно отходя в тень, как раб перед хозяином, буквально воплощая в жизни
слова Иоанна Крестителя: Ему должно расти, а мне умаляться (Ин. 3:30). Отец
Сергий, уподобляясь Богу в своем уважении к человеческой свободе, никогда не
навязывал ни себя, ни чего бы то ни было. Тот, кто находился под его духовным
покровительством, научался свободе чад Божиих. Это ученичество было одним из
самых трудных, и поэтому многие предпочитали его наставничеству – сдержанному и
верящему в свободу воли каждого и в силу благодати – более жесткое духовное
руководство со стороны других священников.
Духовное руководство отца Сергия было деятельным, в нем не
было места теоретическим выкладкам. Всех обращавшихся к нему интеллектуалов он
призывал к самому трудному для них подвигу: распятию разума, отречению от
премудрости века сего. Он, совсем как его друг, отец Софроний, считал, что
интеллектуалы вступают в духовную жизнь с огромным лишним грузом. Отец Сергий
разделял ненависть глубоко почитаемого им Достоевского к «эвклидовскому уму», к
слепому рационализму. Он отвергал даже умозрительные богословские построения,
которые в наши дни нередко подменяют собой духовность.
