— В лесу всегда опасно. Запомни это — раз и навсегда. — пронзил меня серьёзным и холодным взглядом охотник.
— Тогда какая разница?
— Хищники, что встречаются днём, менее опасны. Хорошо изучены, хорошо знакомы. Я научу тебя читать следы, приметы, избегать их. Но ночью… никогда не знаешь, что за тварь выйдет на охоту.
Несмотря на типично феодальное устройство общества, охота была одним из главных занятий местного мужского населения. Охота считалась благородным занятием, и все посвятившие ей жизнь приравнивались к аналогу рыцарского сословия, независимо от происхождения.
Расспросив своих учителей о дальнейшем будущем, я смог узнать, что у меня было как минимум четыре варианта дальнейшего устройства:
Остаться в замке на службе у собственного старшего брата, который в будущем станет бароном (ну, или прикончить его раньше, чем он заведёт семью, и стать бароном самому). Об этой мысли, я, правда, благоразумно промолчал.
Отправиться в странствия и попытаться найти хорошее место для службы в более населённых землях — наше баронство было мелким, и в общем-то находилось в медвежьем углу.
Стать вольным охотником, и вступить в гильдию охотников, посвятив себе истреблению разнообразной живности, мешающей людям жить.
И, наконец, набрать отряд собственных людей и попытаться завоевать или основать баронство самому.
Карьерная система местного феодализма была предельно проста и в то же время весьма слегка сюрреалистичная. Теоретически любой рыцарь мог прийти в любое баронство, официально бросить вызов его армии, и самому стать бароном. Но для этого ему надо было в открытую осадить или взять штурмом замок, предварительно предупредив соперника, что в условиях частых ночных нападений разнообразной местной фауны становилось весьма непростой задачей. Причём подобный вызов можно было бросить только вышестоящему аристократу — простой рыцарь мог бросить вызов барону, барон — графу, граф — герцогу…
Королям бросали вызов герцоги, но, что удивительно, даже вторым и третьим королевским сыновьям приходилось начинать этот путь с самого начала. Вопрос поддержки любимых родственников, впрочем, оставался открытым. Разного рода споры между равными по рангу аристократами решались дуэлями между ними, их рыцарями, или даже их армиями. В 7 лет мне довелось наблюдать подобную дуэль между моим отцом и бароном-соседом. Толпа мужиков разной степени бронирования со щитами, дубинками, топорами и мечами, против другой такой же толпы, вышли на открытой равнине стенка на стенку. Выглядело это больше как тренировка добрых друзей, нежели решение смертельного спора. Никто даже не погиб! Все участники схватки отделались переломами и синяками. Кому-то из стана противника, кажется, проломили голову — но за него никто не волновался. Похоже, местные люди не отличаются особой хрупкостью. Копья и луки вообще не использовались друг против друга.
