Я предполагал, что заведение, в котором мне назначил встречу наставник, будет чем-то вроде кабака для рыцарей. Это было ошибкой. “Семь рыб” располагались в центре города, вплотную прилегая к главной торговой площади. По местным меркам — одно из самых хлебных мест для любого заведения. Некоторое время я прохаживался неподалёку от него, внимательно рассматривая людей, что входили и выходили на постоялый двор. И в один из моментов, когда я проходил мимо, из дверей вылетел плюгавый мужичок в потрёпанной одежде, который, пролетев метра два мимо меня, упал прямиком на мощёную камнем площадь.
Мужичок потёр ушибленную спину, покряхтывая, встал, с достоинством выпрямился и сказал:
— И всё равно я говорю, она тухлая! Я потомственный рыбак, и всякой рыбы навидался!
Из дверей трактира показалась широкая, здоровенная, косая сажень в плечах баба лет этак сорока пяти и, потрясая половником, ответила:
— Я уже три десятка лет рыбу готовлю, и никто, никто кроме тебя ещё не называл мою рыбу тухлой! И как у тебя язык только поворачивается говорить про мою рыбу такую гнусную ложь, рыбный неуч!
Пара стражников на площади, торговцы, и местные зеваки с изрядным любопытством поглядывали на происходящее. Но никто не вмешивался. Мужичок приосанился, что в его потрёпанной одежде смотрелось весьма комично, обвёл руками народ вокруг и сказал:
— Вы только принюхайтесь, люди! Эта обманщица людей тухлятиной кормит, выдавая это за деликатесы! Гнать её надо в шею из города за такое!
Люди стали принюхиваться, и я, как стоящий ближе всех, тоже глубоко втянул носом запах. И чихнул — действительно, после открытия дверей из заведения потянуло достаточно резким и неприятным рыбным запахом. Во взгляде людей, что стояло поближе, стало появляться неодобрение: запах они тоже учуяли. Вразнобой граждане начали подтверждать слова мужика, и у дверей образовалась небольшая недовольная толпа.
— И правда, воняет…
— Как-то раз у нас погрёб с рыбой подтаял — похожая вонища стояла.
— Помню дед ушёл рыбу ловить в шторм — три дня не было его, вся рыба пойманная протухла…
Ещё несколько людей подойдя поближе, прочихались. В глазах женщины появилось загнанное выражение отчаяния, она сжала половник покрепче, до побелевших костяшек, беспомощно обводя взглядом толпу. Наконец, её взгляд упал на меня и мой золотой рыцарский перстень.
— Сэр рыцарь! Вы человек благородный, рассудите нас! Попробуйте мою рыбу, Отец свидетель, не тухлая она!
