— Эдик, мы обязательно обсудим перипетии моей жизни, но чуть-чуть позже, — Рома набулькал в стакан янтарного напитка на пару пальцев, а потом с удовольствием сделал небольшой глоток из стакана. — Мы с моим коллегой приехали по делу. Представляешь, кто убивает людей. Самое интересное, что делает это именно таким способом, какой однажды продемонстрировал твой брат Павлик. А это нехорошо…
— Служба Правопорядка?!! — судя по всему, Долчанов искренне развеселился. По крайней мере, его хохот не выглядел каким-то натужным или ненатуральным. — Рома Сечкин стал «пончиком»? Ты никогда в жизни не признавал ни одного правила и теперь собираешься рассказывать мне что-то о соблюдении законов? Да уж, надо признать, что чувство юмора ты не потерял, несмотря на все заморочки.
— А я абсолютно серьезно, — сделал ещё один глоток Рома. — Либо ты говоришь, где Павлик, либо мы арестуем тебя за укрывательство. Ты же заметил, что я пришёл к тебе в гости не один. Так вот, это старший лейтенант Калмыков. Именно он ведёт дело о семи убийствах, и ему очень нужен хоть какой-нибудь результат.
— Сечкин, ты головой ударился? — перестал смеяться Долчанов. — Какой старший лейтенант? Ты правда рассчитываешь, что я тебе брата сдам? Какие убийства? Это всего лишь научный эксперимент, а временные неудачи неизбежны в любом деле!
В этот момент у меня натуральным образом отвисла челюсть. Фактически Эдик только что признался! Он не просто в курсе, о каких убийствах идёт речь, он возмущается тем, что Сечкин пытается призвать его к ответу. Они действительно все живут в параллельной реальности!
— Видишь ли, Эдик, — Рома посмотрел на Долчанова сквозь стакан, как будто рассчитывая так увидеть в нем что-то новое. — За последние дни я очень много думал. Я бы даже сказал, что мне пришлось заново переосмыслить всю свою жизнь. Так вот один из выводов, к которым я пришёл, так это то, что одаренные по сути своей ничем не отличаются от обычных людей. У них такие же мысли, чувства, эмоции. Впрочем, ты это должен понимать гораздо лучше меня, ведь ты ущербный. Никто не имеет права лишать жизни другого человека, потому что у всех есть родители, возможно любимые, и они, к сожалению, остаются жить дальше.
— Что за бред ты несёшь?!! — взвизгнул Долчанов. — Если у тебя из-за отлучения поехала крыша, то это исключительно твои проблемы!
— Проблема живых в том, что они продолжают чувствовать, — продолжал тем временем Рома. — Мертвым уже все-равно, они в лучшем случае смотрят на нас сверху, но для них земной путь закончен. А вот живые продолжают мучиться, чувствовать. У них болит где-то внутри, и от этой боли пока не придумали лекарства. Поэтому я не позволю Павлику убивать дальше. Он обязан ответить за свои преступления.
