— Стегард! — хрипло выдохнул Шарет, располовинивая стражника, удивленно разглядывавшего пустые руки. Следующего Михаил рубанул наотмашь Ответом прозвучал многоголосый стон.
— Будьте милосердны, — пискнул забившийся в угол лекарь. Он так и не выпустил из рук аппетитно зажаренную птичью ножку. У ног его вились ручейки крови.
Один из солдат, истый гигант, разметав товарищей, метнул в пленников габаритный бочонок. От удара Михаила отнесло к дальней стене — под лестницу, ведущую на трибуны. С трудом приподнявшись, он сквозь застилающий глаза туман, изучил отсекающий лестницу люк. Закрыт и заперт — немаловажная и странная деталь по части реагирования яроттцев на возникшую угрозу. Им что плевать на гибнувших сослуживцев?
— Я… иду… — долетел до Михаила хрип Шарета.
***
Заметив у выхода на арену с десяток женщин, Фоота поняла — пора. Время избавиться от снедающей душу черной тоски и боли. Она начала медленно подходить к поглощенным ожиданием вааркам.
***
Линээ непрестанно повторяла про себя все известные ей ругательства. Помогало слабо. Она поправила на лице повязку, смоченную водой, и чертыхнулась. По макушке вновь шаркнул осклизлый свод. И не пригнуться — под подбородком плавает… Лучше об этом не думать. Лучше и вовсе не думать ни о чем.
О, пресветлый, какая же вонь!
Под пальцами, ощупывавшими стенки тоннеля, трепыхнулось нечто. Линээ глухо взвыла загнанным в ловушку зверем. Хорошо, если это просто хетч, а если тварь какая? Ваарка содрогнулась. В согбенном под немыслимым углом теле поселилась ноющая боль, что ширилась с каждой секундой, проведенной в зловонии и тьме.
Где выход?! Женщина в очередной раз ощупала свод. Сток в караулке должен давать хоть какой-то свет, быть виден… Камень, камень, камень. Ни проблеска, ни звука… В плеске воды прозвучали новые нотки — приглушенный топот…
Пальцы женщины, скользившие по своду, провалились в пустоту. Хвала небесам, добралась! Извернувшись ужом, она проскользнула в сток и уперлась головой в решетку. Просунула пальцы сквозь прутья… На ощупь похоже на тело — на решетке труп, весьма обыденная плоть. Нет повода для паники.
Подчиняясь давлению, решетка медленно отошла вверх.
Волной нахлынули крики и стоны.
Ваарка выглянула в полумрак лекарской. И передернулась — совсем рядом с глухим стуком о пол ударилась голова покойника, бельма глаз невидяще воззрились на нарушительницу спокойствия…
— Извиняйте, — прошептала женщина, выбираясь в неверный свет одинокой лампады. Блаженством в сравнении с вонью сточных вод витали в воздухе запахи крови и смерти.
