Тот самый Дикий ангел | страница 8



– Одно песо, – ответила я, поднимая глаза на покупателя.

И увидев мистера «смешная причёска», тут же замолчала. Не зная, что сказать, я смотрела на голубоглазого блондина, словно на привидение.

– Держи, дружок, Карлитос, – сказал мне Блондин, протягивая деньги.

Я наполнила пластиковый стаканчик лимонадом из банки и вместо того, чтобы отдать его парню, выплеснула жидкость ему в лицо.

– Какая я тебе Карлитос! – оскорбилась я, а Блондин, под смех подошедшего друга, чертыхаясь, стал тут же вытирать платком лицо, ни сказав, при этом, ни слова.


Сообразив, что сейчас «довольный клиент» очухается и устроит мне взбучку, я быстро ретировалась и пошла в другую сторону стадиона, всё так же предлагая холодный напиток.

Но моя оплошность не осталась не замеченной. За этой картиной со стороны наблюдал Падре Мануэль, и как только я отошла на безопасное расстояние, тут же быстрым шагом направился ко мне.

– Я всё видел Чолито! Зачем ты так поступила с тем парнем? – догнал меня Падре уже за трибунами.

– С тем индюком? – уточнила я.

– Да, то есть, нет! – осёкся священник. – Я говорю о том парне, а не об индюке, как ты его назвала. Говорил тебе тысячу раз…

– Что у меня не рот, а клоака, – перебила его я. – И поэтому я назвала его индюком, а не придурком.

– Милагрос! – закричал Падре, и я поняла, что дело плохо, ведь если он и называет меня по имени, то только в очень редких случаях. Неприятных случаях.

– Простите, Падре, но мне надо продавать лимонад, – сказала я и ушла, зазывая покупателей.



***


Глория, вернувшись с магазина, где она работала в полсмены, заметила, что я не в духе и предложила пройтись по территории монастыря перед ужином.

Она появилась здесь совсем малюткой, и мы с ней сразу же подружились. С тех самых пор, мы не расстаёмся ни на минуту. Всё время вместе. Мать отказалась от дочери, а отца Глория не знала совсем. Как я.

Я охотно согласилась на предложение подруги, и мы вышли на улицу.

Глория заметила, как я достала из-под футболки медальон и, конечно, сразу заинтересовалась им, я всегда доставала его, когда мне было грустно или, когда я нервничала. Так я чувствовала, что я не одна, что мама смотрит на меня сверху и оберегает.

– Что это у тебя? – спросила Глория, потянувшись к серебряному медальону.

– Это Святая Дева Соледат.

– Я о такой не слышала. Откуда он у тебя?

– Мне дала его мама.

– Ты же говорила, что у тебя нет мамы. Помнишь, в первый самый день, когда я приехала сюда, ты мне сказала, что ты сирота?