Чего не может сделать богдыхан [24]
Всесильный богдыхан много видел при своем дворе людей ловких, людей хитрых, и ему захотелось увидеть счастливых людей.
— Я — солнце, которое золотит только вершины гор и лучи которого никогда не падают в долины! — сказал он себе и приказал своему главному обер-церемониймейстеру принести список низших чиновников.
Церемониймейстеры принесли 666 свитков, каждый в 66 локтей длины, на которых еле-еле уместились все имена.
— Сколько их, однако! — сказал богдыхан и, указав на имя мандарина 48 класса Тун-Ли, приказал главному обер-церемониймейстеру: — Узнай, что это за человек!
Приказания богдыхана исполняются немедленно, и не успел бы богдыхан сосчитать до 10000, — как главный обер-церемониймейстер вернулся и с глубоким поклоном сказал:
— Это твой старый служака, всесильный сын неба. Честный, скромный чиновник и примерный семьянин. Он отлично живет со своей женой, и они воспитывают дочь в благочестии и труде.
— Да будет ему радость! — сказал богдыхан. — Я хочу осчастливить его взглядом моих очей. Пойди и объяви ему, что в первый день новой луны он может представиться мне со своим семейством.
— Он умрет от счастья! — воскликнул главный обер-церемониймейстер.
— Будем надеяться, что этого не случиться! — улыбнулся добрый богдыхан. — Иди и исполни мою волю.
— Ну, что? — спросил он, когда обер-церемониймейстер возвратился во дворец.
— Твоя воля исполнена, как святая, всесильный сын неба! — простираясь ниц пред богдыханом, отвечал главный церемониймейстер. — Твое милостивое повеление было объявлено Тун-Ли при громе барабанов, звуках труб и ликующих возгласах народа, славившего твою мудрость!
— И что же Тун-Ли?
— Он казался помешанным от радости. Никогда еще мир не видел такого радостного безумия!
День представленья Тун-Ли ко двору приближался, казалось, медленно, — как все, чего мы ждем. Богдыхану хотелось поскорее взглянуть на счастливого человека, — и однажды вечером он, переодевшись простым кули, с проводником отправился в тот далекий квартал Пекина, где жил Тун-Ли. Еще издали слышны были крики в доме Тун-Ли.
