Под вечер, несмотря на благополучно пройденный путь, я был вынужден признать, что недооценил сложности операции и моя гордыня приведет к трагедии. Дважды над нами пролетали истребители-перехватчики, которые едва не засекли нас. Но удача не будет улыбаться нам бесконечно; и я всерьез задумался, не имеет ли смысла все бросить и сдаться.
Однако к шести вечера судьба сжалилась над нами.
Задул сильный северо-восточный ветер и сразу поднял огромные тучи пыли. За несколько минут десятки квадратных километров территории почти погрузились во тьму, тем самым скрыв нас от взглядов пилотов. И тогда мы поняли, что победа за нами. Во всех «Косатках» раздались крики радости и аплодисменты.
Солнце почти зашло, когда мы добрались наконец до конечной точки нашей безумной вылазки. Я остановил колонну возле выбранного нами заранее длинного разлома, не широкого, но очень глубокого, приблизительно в ста километрах западнее Нового Иерусалима, у подножия высоких гор. Внизу несся мощный поток, его впечатляющий рокот доносился до поверхности. Идеальное место, чтобы исчезнуть. Мы не могли держать при себе «Косаток». Хотя они и считались «скрытными», рано или поздно их обнаружили бы.
Когда все приняли меры предосторожности, облачившись в термокомбинезоны, из трюмов были извлечены багги, и на них погрузили максимум продовольствия и оборудования. Помогая в хвосте колонны, я наткнулся на Паскаля, с которым едва виделся на протяжении всей операции.
Он с улыбкой кивнул мне, будто хотел сказать: «Ну и лихо же ты все провернул, старик». Поддавшись внезапному дружескому порыву, мы крепко обнялись.
– Мы это сделали, – выдохнул он, взволнованный до слез. – У нас получилось, черт побери!
– Погоди, погоди, надо еще добраться до пещер. Вот тогда можно будет сказать, что мы их обыграли!
– Согласен. Но, провалиться мне на этом месте, я даже не рассчитывал, что мы хоть сюда-то доберемся!
Видя, как разволновался мой друг, я не смог удержаться от слез. Мы стали хозяевами своей судьбы, и отныне никто и ничто не может заставить нас что-либо делать против нашей воли. Мы просто были свободны.
Но расслабляться пока не следовало.
– Мы не сможем перегрузить все на багги, – сказал я, утерев щеки. – Придется оставить часть оборудования в грузовых отсеках, прежде чем сбросить «Косаток» в пропасть. Вот если бы нам удалось забрать все шестнадцать багги, как мы собирались!
– Да нет же, – возразил Паскаль. – Мы не должны ни от чего избавляться. Достаточно спрятать все, что не сможем загрузить, в скалах, а потом вернемся и заберем.
