Он с надеждой посмотрел на Винсента, Жана и Луку. Было видно, что ему до смерти не хочется одному таскать стулья и коробки.
– С удовольствием! – ответил Винсент.
– Сделаем, – кивнул Лука. – Без проблем.
– Я тоже хочу! – заверещал Нико. – А дядя Йонас пойдёт с нами?
Юлия потрепала сына по голове:
– Увы, мой храбрый джедай. Дядя Йонас не сможет нам помогать…
– Ой! – вспомнил Нико. – А где мой меч? У джедая всегда с собой лазерный меч!
Мальчишка вихрем умчался в общежитие. Поражённая Магда сказала:
– Он даже не понимает, что такое смерть…
– Счастливец! – мрачно отозвался Лука.
Бернд взял футляр с флейтой под мышку:
– Ладно. Пойду, загоню фургон. До завтра, стало быть… О-хо-хо…
И засеменил за угол. Лука скептически осмотрел худую фигуру Винсента:
– Готов к подвигам, герой?
Тот безмятежно улыбнулся:
– Для Магды я готов на всё!
– Вот завтра и продемонстрируешь. В три часа дня…
* * *
Почему мне кажется, что Рюттингер причастен к смерти Йонаса Лаутенбаха? И почему красотка Юлия, искренне рыдающая над погибшим другом, выглядит столь зловеще? О-хо-хо, страшно-то как… Только что жизнь казалась простой и понятной, как вдруг всё переменилось, посерело, выцвело… И сияющее солнце обернулось тусклой медью рыцарского щита. Герберт, благородный Герберт, что же ты сделал… Нет, Герберт не виноват. Что мы сделали? Кто мог подумать, что бессмертие, казавшееся райским плодом, на поверку окажется приманкой для заблудших душ! Что может быть хуже, чем тащить из века в век тяжкий груз преступления и знать, что рано или поздно наступит бесславный конец? Не у кого просить прощения, не перед кем каяться… Остаётся бороться в надежде, что удастся оттянуть гибель… На одну жизнь? На тысячелетие? Я пытаюсь вспомнить предыдущие реинкарнации, но они скрываются в тумане. Даже бессмертие на поверку оказалось пустышкой, ведь если забывается прошлое, зачем тогда существовать? Но память вырывает отдельные страницы и предъявляет разуму, словно неоплаченные счета. Тысяча восемьсот пятый год. Трещит и ломается кладбищенская стена. Осыпаются драгоценные рисунки, рушится царство Смерти под натиском безграмотных рабочих… Не уследили, не уничтожили до конца. Остатки колдовских танцев украшают городской музей, их видели тысячи людей… Не умерло произведение Мастера, где-то таится его последняя фреска, ждёт, чтобы стереть нас в могильную пыль… Тысяча девятьсот сорок пятый год. Только что закончилась самая страшная война в истории. Мы пробудились, мы ждали возвращения василиска, мы стояли намертво у наших границ, мы перекачивали золото, сталкивали лбами народы… И чудовище отступило, растаяло в пустоте, едва появившись. А кто мы сейчас? Чиновники, продавцы, ремесленники – простые граждане… Что мы можем сделать против возродившегося монстра? Он снова среди нас, в городе. Я чувствую его присутствие. Я проснулся. Что мне делать?
