Пожилой здоровяк оскорбился.
– Не доверяете? – запыхтел он, краснея от обиды. – Я двадцать семь лет честно здесь служу! Меня все знают! Я…
– Ну хорошо, хорошо! – пижон вытащил измятый конверт. – Вот. А мы всё-таки подождём.
– Это пожалуйста, это сколько угодно, – сменил охранник гнев на милость.
Он взял письмо, запер за собой дверь и двинулся в глубь хранилища, насмешливо ворча про себя:
– Сидите хоть до утра, голубчики. Из хранилища можно и служебным выходом уйти, хе-хе…
Когда хранитель манускриптов удалился, визитёры переглянулись.
– Ну что, Йонас? – спросил тот, кого пижонистый спутник назвал Лукой. – Подождём здесь или у служебного выхода?
– Давай я здесь, а ты там, – предложил Йонас, поигрывая тросточкой, как Чарли Чаплин.
Лука рассмеялся и уставился Йонасу в переносицу:
– Ты будешь книжечки листать, а я в кустах топтаться? Дудки! Бросим жребий.
– Монетку?
– Идёт. На, вот один евро.
– Убери это к чертям. Что, наших денег нет?
– Есть пять франков.
– О’кей, бросай. Орёл – я остаюсь, решка – ты.
– Годится. Оп!
Монета взлетела под потолок. Длинный Йонас поймал её и хлопнул ладонью о тыльную сторону кисти. Лука вытянул шею.
– Ты сжульничал! – вскричал он, увидев орла. – Я бросал, мне и ловить!
Йонас ядовито улыбнулся:
– Проигрывать надо с достоинством. Мы не уговаривались, кто будет ловить. Ступай к служебному выходу и смотри не засни там.
– Трюкач! – буркнул Лука и вперевалочку направился к двери.
Но на полпути обернулся:
– Пять франков верни, ворюга!
– Жмот!
Пятифранковая монета полетела Луке в лицо. Крепыш еле успел её схватить. Затем, подражая Йонасу, хлопнул ладонью о тыльную сторону кисти.
– Тьфу, зараза! – каркнул он разочарованно. – Всё равно орёл!
Махнул рукой и вышел.
* * *
– Фрау Ланц!
Девушка оторвалась от лежащего перед ней пергамента и уставилась на охранника. Мысленно она ещё находилась в позднем Средневековье.
– Вам просили передать, – добавил сторож, подавая письмо.
Девушка окончательно пришла в себя.
– Кто? – поинтересовалась она и несколько раз крепко зажмурилась, чтобы стряхнуть наведённое манускриптом наваждение.
– Те самые, – подмигнул охранник. – Точь-в-точь как вы описывали.
Магдалена потянулась, выпятив грудь, отчего честный вахтёр смущённо прокашлялся и пригладил усы.
– Вы их турнули, надеюсь, – рассеянно спросила она, вскрывая конверт.
Здоровяк вздохнул:
– Турнёшь их, как же. Будут ждать в холле.
– А меня через служебный выход не выпустят?
Охранник снова вздохнул:
– Съезжать вам надо из общежития, фрау Ланц, – произнёс он сочувственно. – Эти двое совсем обнаглели. Впору заявлять в полицию.
