Характерно, что в годы перестройки и особенно после 1991 г. в ранее секретных архивохранилищах выявлены и преданы гласности документы, касающиеся, например, выселения в годы войны чеченцев, ингушей и других народов Северного Кавказа. Обнаружена масса документов о расстреле польских офицеров в Катыни, хотя от их существования отмежевался в свое время даже М.С. Горбачев. Но ни единого документа, подтверждающего подготовку депортации евреев, не обнаружено ни в центре, ни на местах.
Если бы такие планы существовали, о них знали бы члены высшего политического руководства. Однако Л.М. Каганович, много лет входивший в состав Политбюро (Президиума) ЦК КПСС, хорошо осведомленный в тайнах кремлевской политической кухни и по вполне понятной причине заинтересованный в разоблачении таких преступных замыслов, если они были, отрицал наличие у Сталина намерения депортировать евреев. О подобных планах не упоминает в мемуарах и такой яростный обличитель сталинских преступлений, как Н.С. Хрущев.
«Из приближенных Сталина, — пишет Г.В. Костырченко, — только Н.А. Булганин, выйдя на пенсию, любил после изрядного возлияния поведать своим собеседникам, разумеется, «по большому секрету» о том, как Сталин поручал ему подготовку и осуществление депортации евреев»[30]. Правда, какие основания имел Николай Александрович для таких признаний, неизвестно. Историк оставил их на совести бывшего главы советского правительства.
Природу не обманешь. Все видели, насколько Сталин физически сдал после войны. Стала давать сбои легендарная память вождя. Был случай (описанный Н.С. Хрущевым), когда вождь даже позабыл фамилию Николая Александровича. Он что-то начал говорить собеседнику, потом пристально посмотрел на него и спросил:
— Послушайте, как ваша фамилия?
— Булганин.
— Ну да, Булганин. Я и хотел так сказать[31].
Уходили физические силы, слабела память, и одновременно усиливались мнительность, подозрительность. Хорошо известно, что престарелого маршала Ворошилова вождь держал чуть ли не за английского шпиона. Однако на Булганина это не распространялось. Более того, после XIX съезда партии Сталин, образовав вместо Политбюро Президиум ЦК, включил Николая Александровича в бюро Президиума — орган из 9 человек, хотя и не предусмотренный уставом партии, но фактически представлявший собой ближайший круг вождя. В то же время Сталин, перебирая кандидатуры тех, кто мог сменить его в качестве лидера, не рассматривал Булганина как руководителя «первого плана», а стало быть, и в качестве своего возможного преемника.
