— А что, если не всем? Вдруг это мерещится только мне? Может быть, я просто сошёл с ума или же моё тело лежит сейчас в коме, а это просто сон.
— Э-э-э, друг. Дай-ка мне папироску.
Младший протянул учителю полуистлевшую сигарету. Тот затянулся и неуверенно вернул её обратно.
— Странно, — пробормотал он. — Вроде бы нормальная.
— Думаешь, я дурь курю? — усмехнулся младший.
— Всякое бывает, а в этом мире за растения вообще нельзя поручиться, сам знаешь.
— Ну, да. Но дело-то не в этом. Просто иногда хочется проснуться и понять, что всё было только сном.
— Понимаю, понимаю, — вздохнул старший. — У меня тоже иногда что-то подобное проскользнёт. Но не поддавайся искушению, что, погибнув, ты будто проснёшься. Нет, всё наоборот, уснёшь навеки.
— Иногда этого и хочется.
— Иногда. Но такие мысли лучше гнать подальше. Знаешь, раньше была поговорка, мужья уходят от хороших жён, надеясь, что встретят ещё лучше. Но остаются с плохими, боясь, что попадутся гораздо хуже. Так что, если плохо в этом мире, то кто знает, каково в другом?
— Думаешь, что есть другой мир?
— Не знаю, я там не бывал. Но если чего-то не видел, то не стоит отрицать, что этого нет. И, кстати, насчёт галлюцинаций. Поменьше о них говори, плохие мысли имеют свойство сбываться.
— Разве глюки плохи?
— А разве нет?
— Не думаю, — младший затянулся в последний раз и потушил окурок. — К примеру, вдруг у меня появится воображаемый друг, который будет мне помогать?
— Я, что ли? — усмехнулся Сергей. — Скорее уже ты моя галлюцинация.
— Может и так.
На этом разговор и закончился. Молодой Сергей так и остался сидеть и наблюдать за окружающим его удивительно кровожадным миром. А старший всё же уснул.
* * *
А снился ему поход, с которого недавно вернулись. На этот раз им необходимо было добыть цветок омелы, росший далеко на западе от города. Мало кому удавалось его достать, и ходили слухи, что это растение даёт удивительное омоложение. Судя по всему, заказчик — амбициозная дама в годах. Но как бы там ни было, цена устраивала ходоков, и они взялись за дело.
Омела росла на болоте, и добраться туда можно было двумя путями. Первый — это через красные джунгли, названные так из-за густых алых лишайников, свисавших с высоких деревьев, почти касаясь земли. От прикосновения кожа начинала жутко зудеть, доходя до такой степени, что человек просто сдирал её с себя, но споры проникали всё глубже, и под конец размягчали костную ткань. Остановить это было можно лишь ампутацией конечности. А следом за ними были такие же дебри, но уже с другими опасными примочками, без лишайников. И второй путь, шел сперва через разрушенный город, а потом сменялся выжженной степью.
