Национальное происхождение Ю. В. Андропова давно уже хорошо объяснено в целом ряде источников. О его семитском происхождении пишут предостаточно. (См.: [2.70.С.290; 07.С.235, со слов М. С. Горбачева; 20.С.6; 2.71.С.8; 2.72.С.7; 2.73.С.55; 2.74.С.5; 2.75.С.1; 53.Т.2.СС.380,836; 2.76.СС.12–20]).
Первая задача Ю. В. Андропова состояла в том, чтобы занять максимально высокий пост. В частности, такую ключевую должность, как Председатель КГБ при Совете Министров СССР. Случилось это в результате хорошо разыгранной интриги. Первый секретарь ЦК КП Украины, член Политбюро ЦК КПСС П. Е. Шелест свидетельствовал: «18 мая 1967 года я приехал в Москву на заседание Политбюро. В повестке дня было много разнообразных вопросов. За несколько часов до заседания меня пригласил к себе в кабинет Брежнев. Немного поговорили о текущих делах, затем он мне сказал: „Сегодня на Политбюро будем решать вопрос об освобождении Семичастного от обязанностей председателя КГБ“. Для меня это было большой неожиданностью и довольно неприятной новостью. Мне хорошо была известна особая роль В. Е. Семичастного в период подготовки и проведения „мероприятий на основе партийной демократии“ в отношении Н. С. Хрущева. Безусловно и то, что Брежнев многим был обязан лично Семичастному. Не видя ни малейшей причины к постановке вопроса на Политбюро об освобождении Семичастного, естественно, я задал вопрос: „Какая причина освобождения?“ Брежнев уклонился от прямого ответа, но сказал: „Много поводов к тому, чтобы провести этот акт, позже все узнаешь“.
К этому времени поступили первые сведения о Светлане Аллилуевой (дочери И. В. Сталина), все было так „темно“, что даже мы, члены Политбюро, не все понимали, что все-таки с ней произошло. Впоследствии стало известно, что по распоряжению А. И. Микояна Светлане было временно разрешено выехать в Индию. <…>
Заканчивалось заседание Политбюро, рассмотрены все „основные“ вопросы, Брежнев как-то торопливо и нервозно сказал: „Позовите Семичастного!“ Когда он вошел в зал заседания, мы почувствовали его напряженность и недоумение, зачем его пригласили на заседание Политбюро. Но он держал себя хорошо. Неожиданно для многих членов Политбюро Брежнев заявил: „Нам надо обсудить вопрос о В. Е. Семичастном“. Члены Политбюро удивленно переглянулись. Семичастный подал реплику: „А что обсуждать?“ В ответ на это Брежнев сказал: „Есть предложение освободить В. Е. Семичастного от занимаемой должности“. Семичастный снова подал голос: „За что освободить? Мне причина неизвестна, со мной по этому поводу никто не говорил“. Но вопрос Семичастного остался без ответа. Все молчали, многие члены Политбюро не были готовы к постановке такого вопроса, тем более к его решению в такой форме. Я был буквально поражен тем, что до заседания Политбюро с ним никто не переговорил, и он был вызван внезапно, чтобы не дать даже опомниться. <…> Семичастный снова задал вопрос: „Я хочу узнать, за что меня освобождают?“ На это последовал окрик Брежнева: „Много имеется недостатков в работе органов КГБ, плохо поставлена разведка и агентурная работа, а случай с Аллилуевой тоже о многом говорит“. Семичастный на это возразил: „Вопрос о деятельности КГБ, состоянии разведки и агентурной работы нигде не обсуждался. Поездка Аллилуевой в Индию органами КГБ не санкционировалась. Ее выезд состоялся вопреки нашим возражениям“. Но и на сей раз голос Семичастного канул в молчании.
