Дополнительно необходимо указать на тот факт, что все эти годы, начиная примерно с 1988 г., постепенно, по мере снижения в средствах массовой информации открытой, видимой конфронтации США-СССР, эта тема начала исчезать со страниц печати, в том числе большой «патриотической» — «Советской России» и «Правды». Она еще существует, иногда прорывается на страницы газет, но только как тема необязательная, побочная. Это только кажется, что угроза перерастания Третьей мировой из «холодной» стадии в «горячую» вроде бы не имеет места. На самом же деле силовая компонента по-прежнему сохраняется в качестве доминирующей. Особенно после прохождения порога ядерной безопасности. Общественное мнение целенаправленно доведено до некоего равнодушия к этой теме. Но в США, обратите внимание, продолжает действовать как руководство к обязательному исполнению Директива NSDD-119 (1984 г.), предписывающая добиться ядерного превосходства над Россией, и она успешно выполняется. В этом плане Югославия могла бы нас научить чему-то большему…
Миф о всезнайстве КГБ СССР. Прежде всего отметим, что этот миф имеет два смысла. С одной стороны — КГБ как бы «все знает» о коррупции партийно-номенклатурной верхушки, но вот-де не может ничего предпринять, а с другой стороны, КГБ как бы, опять же, мог все знать и о каждом субъекте в стране, если только тот попадал в «поле зрения». Каждый здравомыслящий человек понимал, что на него до поры до времени «око государево» не обращает своего интереса — оно не способно заниматься тотальным шпионажем, когда есть дела поважнее, и именно эти дела должны быть в фокусе внимания. Но, тем не менее, некая потенциальная возможность позволяла потом устраивать истерики на митингах и в печати о всеобщем контроле за «непослушными».
В силу своей особенности КГБ, равно как и другие спецслужбы во все времена и у всех народов, был монопольным владельцем фактической составляющей информационных потоков. Здесь, разумеется, тоже была своя иерархия, и то, что знал рядовой оперативник, существенно отличалось от уровня информированности «Самого Верха»: «Андропов в силу своей чрезвычайно богатой информированности знал реальное положение в государстве неизмеримо глубже и разностороннее, чем кто-либо из его соратников по Политбюро» [2.49.Кн.2.С.130].
Но главное заключалось в другом. Для противовеса негативному характеру мифа о всезнайстве КГБ, органам удалось слепить исключительно положительный образ «конторы» в глазах народа. Наибольшим старанием отличился писатель Ю. С. Семенов. Майор Пронин не поднял престиж милиции на такую высоту, как это сделал Штирлиц, или Максим Максимович Исаев, для Комитета. До сих пор этот труд не пропал даром. Годами создававшийся имидж работает на сотрудников спецслужб, население по-прежнему верит им в самых разных ситуациях, даже при выборах президента страны.
