– Бред какой-то… – буркнул я себе под нос.
На мне надета архаичная бекеша, не то военная, не то штатская, каракулевая шапка, высокие сапоги, короче вид классического киношного кулака, а может быть среднего купца, спекулянта или подрядчика. Шарю по карманам и нахожу там свидетельство – похожее на настоящее, со старорежимными "ятями" с законными подписями и печатями на установленном бланке. Бумага удостоверяет, что я представитель Подольской губернской управы И. А. Поляков, командируюсь на Кавказ для закупки керосина для нужд названной губернии, – данная бумага придала мне определенной храбрости и уверенности в моей лояльности к действующей власти. Любой!
Стоя у окна, держусь довольно непринужденно, всецело занятый своими грустными мыслями и внутренними переживаниями. Через несколько минут общее внимание пассажиров – баб в платках и разнузданных матросов, сосредоточенное до того времени на мне, сначала ослабевает, а вскоре и совершенно исчезает. По разговорам понимаю, что мы подъезжаем к Киеву.
Что все это может значить? Голова просто раскалывается. Что я помню? Определенно, что я – Голубев Иван Васильевич, майор Госнаркоконтроля, человек невеликих талантов, досиживающий на этом месте до заслуженной "военной" пенсии. Абсолютно бесполезный человек. Мельком мысленно пролистываю листы своей нехитрой биографии. Родился в Советском Союзе, учился в школе. В военное училище не попал, пытаться было бесполезно, как и в мединститут, но, в общем, в молодости был далеко не дурак. Так что можно было выбирать из оставшихся вариантов.
Специальности: инженер, строитель или железнодорожник меня совсем не привлекали, так что я пошел учиться на плановика, так как конкурс там был хотя и меньше, чем в мединституте, но все равно большой, так как в Союзе планирование было очень популярно. Говорили, что за этим будущее. Пока я сходил в армию, Советский Союз приказал нам долго жить, так что мое потенциальное теплое место накрылось медным тазом. Развели меня как пляжного лоха! Из института вышел непонятным экономистом в разгар рыночной экономики, в челноки и рыночные торговцы я не пошел, а прибился к разваливающейся армии.
Здесь я быстро освоил нехитрую армейскую мудрость, иметь уставной вид – придурковатый, не лезть не в свое дело, никогда не проявлять наказуемую инициативу и не задавать лишних вопросов. За нас всегда думают командиры, а нам без приказа это занятие не положено. Там я работал по ревизиям, но наступили чеченские войны. Приходилось ездить на Кавказ и делать вместе со всеми умный вид, что вокруг никакой войны нет. Верный способ, чтобы сойти с ума.
