— Ясно, что ничего не ясно. Ну, ладно, я не доктор, чтобы с причудами твоей памяти разбираться. А насчет танков просветить могу, в пределах разумного, конечно. Пятые у нас в линейных подразделениях. Седьмой только у меня, как у комбата.
— И что вы можете о них сказать, годятся они, по вашему мнению, для современной войны?
— Название Халхин-Гол тебе о чем-нибудь говорит?
— Представьте себе, говорит. В Монголии речка есть такая. По-моему с мая мы там с японцами воюем. Военный конфликт, так сказать. Вроде, к концу идет, побеждаем. Это я в газетах прочел, — решил объяснить «Саша». — А так — не помнил.
— Правильно говоришь, побеждаем. Друга я своего в госпитале проведывал, училище мы с ним одно оканчивали. Он в июльских танковых боях участвовал, ротой бэтэшек командовал. Говорит, машины хорошо себя показали: быстрые, маневренные, надежные, орудие мощное — 45-мм. Самураи не устояли.
— У японцев ведь танки аналогичные по бронированию и вооружению?
— Ну, в принципе, да. На большинстве «японцев» орудие даже чуть меньшего калибра — 37-мм, а броня да, примерно такая же.
— И даже этим меньшим, чем у нас, калибром они ведь наши танки, при попадании, успешно дырявили. Так?
— Так. И обычные противотанковые пушки у них того же калибра. С километра они нас пробивают, хоть из пушки, хоть из танка. Даже в лоб. Как и мы их. Но, не каждое попадание выводит из строя экипаж и саму машину. Были случаи, когда танк получал в одном бою даже несколько пробоин, кто-то из экипажа был убит или ранен, но остальные продолжали выполнять поставленную боевую задачу.
— Но ведь бронебойный снаряд, пробив броню танка, взрывается внутри. Это ведь не просто стальная болванка — у него и взрывчатый состав хоть и в небольшом количестве, но имеется.
— Взрывается, — согласился майор. — Но не всегда это приводит к гибели всего экипажа. Бывает, попав в башню со стороны, скажем, командира, он оставляет невредимым башенного стрелка, защищенного от его осколков казенником пушки и гильзоулавливателем. Хотя, конечно, всяко бывало. Лучше, понятное дело, суметь маневром от огня уклониться или своим пулеметно-орудийным огнем врага так прижать, чтобы не дать ему гаду прицельно выстрелить. Друг рассказывал: его танк несколько раз подбивали. Было дело, и его башенный стрелок погиб, а он только царапинами отделался. И горел он в танке, но в тот раз весь экипаж целым остался — успели покинуть машину. В общем, по итогам июльских боев, в его роте примерно треть танков выбыла безвозвратно — ремонту и восстановлению не подлежала, а вообще подбитыми были больше половины, но часть потом отремонтировали. Многие — даже по нескольку раз после боя чинили.
