Все слушали внимательно. Даже хранительницы, что пришли к нам на помощь, были увлечены речью Гааля.
— Опять же, повторюсь, прошу, чтобы вы отнеслись к этому серьёзно. Прозвучит громко, но с этого самого момента вы взяли на себя ответственность за судьбу всего мироздания. Только от вас зависит ваше дальнейшее будущее. Будете ли вы жить в достатке, ни в чем себе не отказывая, после победы над тёмными силами, или же погрязнете в мучительных истязаниях, в случае поражения.
Да уж… такая себе перспектива, конечно.
Пока Гааль повествовал о серьёзности события, пододвинувшись поближе к лекарше, вылечившей мою руку, я шёпотом обратился к той:
— А вы случайно не знаете, что такого говорит старейшина, что сразу хочется вступить в орден?
Нет, ну а что? Уж больно заинтересовала меня эта тема.
На удивление, женщина ответила — тоже шёпотом:
— Он, можно сказать, гипнотизирует. Вымывает из головы всю дурь. Перестаёшь думать о своих мелочных потребностях и проблемах, и начинаешь понимать, что в масштабах мироздания твой проблемы — ничто. Ведь если погибнет мироздание, то в той мелочной суете, которой наполнена жизнь почти каждого человека, не будет никакого смысла.
Как бы я этого не хотел, но Гааль всё же услышал нас.
— Друзья, понимаю, что у вас есть темы посерьёзнее, но, прошу, дослушайте меня.
После замечания я почувствовал себя провинившимся школьником. Нет, ну даёт конечно! Сначала втягивает тебя в просто фантастический водоворот событий, во время которых ты несколько раз чуть ли не лишаешься жизни, а потом ещё и ставит в неловкое положение. Ну не наглец ли?
— Мир Хаатт — единственный нейтральный мир, оказавшийся на грани порабощения, со времён шумерской цивилизации. Тёмные силы не дремлют: в Хаатте полным ходом идёт война. Армии тёмных существ сметают всё на своём пути. Основные силы ордена направлены на удержания последних оборонительных рубежей. Если малумам удастся захватить Хаатт, это станет большим ударом для не только бонумов, но и для всех нас. Светлые до сих пор не оправились от последствий первого вторжения. Если мы допустим полный прорыв, у всего мироздания будут большие проблемы, — Гааль помотал головой обозначая серьёзность сказанного.
— Звучит не очень, — заговорила блондинка-охмурительница. — Сколько у нас времени на обучение?
— Не знаю, — как сказал бы не Станиславский: верю, верю, друг мой, что ты не знаешь. — Год, два, несколько месяцев, неделя, или всего один день. Я не могу сказать точно.
