Ну, блин, извините! Я в этом деле новичок! Пока только учусь! Не так уж и просто за один день научится управлять сразу двумя телами.
Тут я понял, что слова пронеслись не в голове, а вылетели прямо изо рта первоначального тела.
— Ясно-ясно, — тут же услышал ответ Гааля, который будто бы находился совсем рядом, — только давай потише. Постарайся сделать так, чтобы он хотя бы не двигался.
Ладно, так уж и быть — постараюсь. Напрягшись, представил, что контролирую оба тела. Задача далась с трудом, но всё же далась. А теперь самое сложное — раздать указы и проследить за их исполнением. Одно тело стоит неподвижно… эй! Что делаешь?! Хорошо… хочешь посидеть, давай посидим… Усадив первоначальное тело, сосредоточился на том, что ему нужно сидеть и дальше. Сидеть! Я сказал! Чёрт! Да что не так-то? В прошлый раз же всё получилось с первой попытки!
— Дружище, давай я кое-что поясню, — снова вмешался Гааль. — Нечасто доводилось иметь дело с тёмными манипуляторами, но, на сколько мне известно, чтобы оба тела тебя слушались, нужно в равной степени разделить между ними энергию. Сейчас в первоначальном теле её нет — лишь незначительная капля, необходимая для того, чтобы не потерять его окончательно. По сути, это тупой болванчик, способный на бессмысленные механические действия. Он не знает, что ему нужно, он не понимает, зачем что-то делает. Если на отвести его к стене, то, скорее всего, весь день он будет пытаться протаранить ту, шагая напролом. Но если ты, друг мой, поделишься с ним ещё капелькой своего сознания, то, скорее всего, у тебя получится контролировать его с бо?льшим успехом.
Ах вот оно что…
Недолго думая, я тут же попробовал вернуть часть энергии обратно.
Чтобы не задерживать тебя слишком долго, и не описывать эту нуднятину, от которой ты, наверное, уже устал, скажу просто — вышло не сразу, но вышло. Разделив энергию на две части в процентном соотношении девяносто к десяти, мне удалось усадить первоначальное тело, плюс-минус ощущая какой-никакой контроль над ним.
— Отлично, — оценил Гааль. Но тут же, не давая возможности перевести дыхание, скомандовал: — А теперь за дело!
Ухватившись за автомат поудобнее, я двинулся дальше по маршруту предполагаемого патруля. На груди что-то зашипело. Это оказалась рация.
— Двадцать второй… — пшшш, — двадцать второй, меня слышно? — пшшш. — Где тебя носит, мать твою?!
Недолго думая, ответил на вызов:
— Двадцать второй на связи.
Тут же в эфире раздалось недовольное порицание:
