Если я переселяюсь захватываю разум просто подумав об этом, то наверняка со временем должно быть что-то подобное. Давай же старина! Дай подсказку! Я знаю, что ты не на нашей стороне, знаю, что сейчас ты заперт где-то глубоко внутри собственного сознания, но я также знаю, что твои воспоминания — это и мои воспоминания тоже. Не может же быть, что, получив контроль над телом, я не получил контроль над воспоминаниями. Способности вампиров я освоить могу, регенерировать, находясь внутри суррогата, могу, а вынуть из недр какие-то воспоминания не могу? Нет, это бред. Наверняка и с этим можно разобраться.
Концентрация.
Просто сконцентрируйся.
Я закрыл глаза. Дыхание постепенно стало ровным. Очистить разум от мыслей. Забыть о постороннем шуме, доносящемся с нижнего этажа. И просто вспомнить…
Прошла, наверное, минут, прежде, чем я смог открыть глаза в чётком осознании того, что помню самые значимые моменты из жизни Гааля. В каком-то смысле я даже понял, почему Гааль стал таким жестоким. Я узнал, что по большей части виноваты не только люди, которые не поблагодарили его за спасение мира, но и сами бонумы, которые в последнее время начали вести себя совершенно неподобающе. Я пережил тот самый разговор с Маэлом, в ходе которого они и задумали захватить нейтральный сектор, и в каком-то смысле мне даже стало немного жалко хранителя, так как глубоко внутри он ужасно стыдился принятого решения.
Да уж, вот тебе и круговороты судьбы… Если выживу, обязательно напишу грёбаные мемуары!
А ещё я понял, что без часов Гааль попросту не может воспользоваться способностью. Не потому, что Гаалю не повезло со способностью, а как раз-таки наоборот — потому что ему очень повезло. Способность отматывать время — очень сильная способность. Для сохранения баланса пришлось лишать хранителей возможности пользоваться такой способностью без усилителя.
Что же в итоге было нужно для перемотки времени? Вспомнить. Необходимо было максимально достоверно вспомнить всё, что происходило в тот момент времени, в который ты хочешь перенестись.
Оглядев застывших в ожидании товарищей, я сказал:
— Ну что, попытка номер один.
Снова приподняв кисть, взглянул на часы, закрыл глаза, восстанавливая в памяти картинку произошедших двадцатью минутами ранее событий: стол, Делегаты, сидящие на своих местах, журналисты, которые пока ещё не разбежались и мы, ожидающие, когда закончится вся эта нуднятина.
Вспышка света мигнула перед глазами. Отличный знак. Вот-вот произойдёт то, ради чего мы все собрались. Но в какой-то момент застилающее всё вокруг сияние оборвалось. Так же, как обрывается свет перегоревшей лампочки — резко и с хлопком.
