Гааль закрыл глаза. Тихо проговорив что-то под нос, он выждал какое-то время, после чего его глаза открылись снова. В очередной раз нам явилась картина замаскированного под обычную скалу входа, который раскрылся благодаря действиям Гааля. Двери из скальной породы разъехались в стороны.
Наконец мы вошли в… главный зал…
— Эм… А где всё? — глядя на пустое пространство, вопросил я.
Перед нами не было ничего, кроме огромной неровной полости, соответствующей внутренней форме горы, облицованной тонким пластом металла. Огромной. Громадной. Хоть это были не уродливые листы, посаженные на заклёпки, а полноценная составная часть (и вообще складывалось ощущение, что форму будто выплавляли прямо на необтёсанной породе), но это ничуть не избавляло от мысли, что нас где-то обманули. Облицевать гору изнутри — задача непростая (тем более так качественно), но разве это похоже на город?
— Фигня какая-то, — скорчила недовольную мину Эн.
— А вот тут, друзья мои, начинается самое интересное. Главный секрет Олимпа.
— Секрет в том, что его не существует? — решил зачем-то выпендриться я.
— Почти, — хранитель снова улыбнулся.
Ага… Что-то скрывает… Не всё так просто? Ну не может же быть всё так просто! — думал я, глядя на полость горы, фундаментальных размеров.
— Олимп — город, принимающий форму, придуманную его же жителями.
Как-как, простите? За дурака меня, значит, держите? Сначала магия, потом говорящие коты-наблюдатели, светлые и тёмные миры, боги, которые на самом деле были шумерами, которые на самом деле были развитее нас, которые создали город в горе… А теперь ещё оказывается, что город принимает форму, которую ты сам себе нафантазируешь.
— Обалдеть! — не выдержал помощник Маэла, которого до этого даже не было слышно.
— Сам удивлён, — тихо ответил помощнику Маэл.
— Тоже ни разу тут не были? — обратился я к вампиру.
Вампир молча кивнул.
— Только слышал, — сказал он, после чего обернулся к хранителю. — Ну так может уже явишь миру всю прелесть этого места? — надавил Маэл, обращаясь уже к Гаалю.
Гааль сделал шаг. Сначала просто шаг. Затем нога поднялась чуть выше. Правая туфля замерла в воздухе, опершись о невидимую опору. Только спустя ещё несколько секунд под подошвой начало вырисовываться основание ступени. Прозрачно-голубоватой мраморной ступени, отливающей разными оттенками синего, словно морская гладь. Основание постепенно расползлось, вырисовывая очертания балок и балясин, тянущихся вверх, к поручням.
