Сердце у неё сжалось. Что, если они начнут проверку документов? Или просто подойдут и начнут задавать вопросы? Она ведь даже не знает, о чём следует врать. В голове пронеслись несколько версий, но все были отброшены за непригодностью. Она даже маме с папой никогда не врала, потому что они её раскалывали на второй секунде. Рука отчего-то полезла к револьверу.
— Вот же, — хрипло проговорил полицейский, — сидят люди в холодке, отдыхают, а мы бегаем по городу, язык высунув. Пошли.
Собака его тоже вознамерилась посидеть в холодке, но хозяин немедленно это пресёк пинком тяжёлого сапога. Несчастное животное заскулило и медленно побежало по тротуару. Следом пошёл и наряд. У Даши от облегчения даже в глазах поплыло. А вдобавок, на противоположной стороне улицы показался, наконец, Алекс и, судя по саквояжу в руках и довольной физиономии, деньги получить удалось.
— Тебя так долго не было, — едва не со слезами проговорила она, — я так боялась, тут полиция приходила, я думала, они меня арестуют.
— Теперь можешь расслабиться, — спокойно сказал Алекс, ставя на стул тяжёлый саквояж, сегодня мы заночуем в гостинице, а завтра отправимся на Сан-Гектор, на пароходе, в каюте первого класса. Есть хочешь?
— Я спать хочу, и помыться, пойдём уже в гостиницу, скоро вечер.
В центре города им не пришлось долго искать гостиницу. Таковая нашлась быстро и свободные номера для солидных господ там имелись, тем более, что солидные господа располагают солидной суммой, да не в ассигнациях, в виде золотых монет, которые, при том же курсе, принимают везде куда охотнее. Номер располагался на четвёртом, самом верхнем этаже большого отеля. Это была довольно просторная комната с дорогой мебелью, электрическим освещением и широкими окнами, которые Даша сразу занавесила плотными шторами. Ей хотелось быстрее завалиться спать, даже ужин, который обещали принести сюда, её не привлекал.
Зато привлекло другое, две двери в стене, которые могли быть только входом в местный санузел. Так и было, в одной из каморок она обнаружила вполне приемлемую душевую комнату, куда немедленно и ворвалась, на ходу вытряхивая из рюкзака всё, что имело хоть какое-то отношение к мытью. Горячая вода подарила ей наслаждение, сопоставимое с сексуальным, она немедленно намылилась, потом смыла пену, потом намылилась снова, теперь уже с помощью мочалки, потом намылила голову, потом снова намылила тело. Продолжалось это долго, пока в дверь не постучал Алекс.
