– Улыбнись! – запел Алан, делая еще одну фотографию.
Я заставила себя улыбнуться. Бесс, Джордж и я позировали перед большим черно-красным вагоном, выставленным на обозрение в небольшом парке. Вывеска гласила, что это роторная снегоочистительная машина, построенная в далеком 1899 году для очистки Аляски от снега.
После того как Алан сделал еще пару снимков, Бесс посмотрела на часы:
– Эй, кто-нибудь помнит, в какое время нам нужно быть на станции? – спросила она. – Двенадцать или двенадцать тридцать?
Джордж странно посмотрела на нее. Неудивительно. У Бесс память, как у слона. Она редко забывает имена и лица.
Но Алан опустил фотоаппарат:
– Не знаю, – ответил он. – Может, нам лучше перепроверить?
– Спасибо, солнышко. – Бесс наклонила голову и улыбнулась. – Мы будем ждать тебя здесь, пока ты сбегаешь и уточнишь.
Алан кивнул:
– Хорошо, я сейчас вернусь.
Когда он ушел, Бесс повернулась ко мне.
– Итак, Нэнси, – быстро сказала она. – Ты словно в тумане уже целый час. О чем думаешь?
Я слабо улыбнулась:
– Это так очевидно?
– О, да. – Джордж прислонилась к вывеске снегоочистителя, наблюдая за Тобиасом и его матерью, позировавшими для отца семейства.
– Так, выкладывай…
Я огляделась, убеждаясь, что никого рядом нет и никто нас не услышит.
Площадь была переполнена посетителями, в основном пассажирами с нашего корабля и с двух других, в настоящее время пришвартованных в Скагуэе. Мои мысли не переставали крутиться вокруг инцидента на причале. Это что-то значит в нашем деле? Пока же мне не удалось это понять.
– Я думала об этом официанте, – сказала я подругам. – Он, вероятно, не связан с делом, но этого никогда точно не знаешь, верно?
– Думаю, да. – Бесс смотрела с сомнением.
– Как это может быть связано с нашим делом? – спросила Джордж с еще большим сомнением.
Я нахмурилась:
– Я не знаю. Но хочу убедиться, что мы не упустим ни одной зацепки, или… – Я оборвала себя зевком.
– Прости, мы тебе не мешаем? – ухмыльнувшись, спросила Джордж.
Я чуть не огрызнулась на нее, но проглотила этот комментарий и не стала возражать.
– Извините. Я очень устала. Помните мою сегодняшнюю утреннюю перепутанную побудку?
Дело в том, что в номере, где мы остановились, был свой дворецкий – энергичный, общительный молодой человек по имени Макс. Одной из его обязанностей было ежедневное пробуждение нас, и в то утро он вошел в мою комнату ровно в пять утра.
– Я знаю, что просила разбудить меня в семь тридцать, – пробормотала я, подавляя очередной зевок.
