Стало ясно, что мое высокомерное отношение к метро действительно едва не сыграло со мной злую шутку: девушка держала в одной руке дорожную сумку, а другой рукой, которой только что открыла дверь, уже собралась поднять с пола чемодан.
– Разрешите мне, – сказал я, – на вид он тяжелый.
Она бросила на меня испуганный взгляд, уронила чемодан и, присев на него, разревелась. Она даже не стала закрывать лицо руками – ее как будто прорвало.
Я подождал с минуту, пока она успокоится.
– Послушайте, – сказал я наконец, – вы загораживаете проход – вдруг кто-то захочет войти или выйти. Давайте возьмем эти вещи…
– Вы грязный… – Рыдания мешали ей говорить. – Вы паршивый…
– Нет, – твердо возразил я. – Нет, сестренка. Это вы меня надули. Даже унизили. – Я поднял сумку, которую она тоже уронила. – Идем.
– Он мертв, – сказала она, не заботясь о таких пустяках, как слезы. – Он мертв, не так ли? Есть хоть у кого-нибудь сердце? И мне пришлось сидеть там… сидеть и изображать… – Она замолчала, прикусив губу, потом вскочила, сверкая на меня глазами. – Кто вы вообще такой? Откуда вы знаете, кто я? Как вы нашли меня так быстро? Вы сыщик, вот вы кто, паршивый сыщик…
– Нет. – Я схватил ее за руку. – Если вы имеете в виду полицию, то нет. Меня зовут Арчи Гудвин, и я работаю на Ниро Вулфа. Моя машина на улице, и я отвезу вас к Вулфу для небольшого разговора. У него самое большое сердце в мире, помещенное в тонну жира.
Конечно, она упиралась. И даже пригрозила позвать копа, а потом снова начала плакать, и, пока она лила слезы, я взял чемодан и сумку, вывел ее на улицу и усадил в машину. Она проплакала всю дорогу до Тридцать пятой улицы, и мне пришлось одолжить ей носовой платок.
Обе мои руки были заняты багажом, так что на крыльце я пропустил ее вперед и попросил позвонить, чтобы Фриц открыл нам. Он впустил нас и помог ей снять пальто с таким видом, с каким метрдотель помогает герцогине Виндзорской. Одна из самых прекрасных вещей, которую можно сказать о Фрице, – это то, что в его глазах любое существо в юбке – леди.
– Мистер Вулф обедает, – объявил он.
– Еще бы ему не обедать. Проводи мисс Лэшер в кабинет.
Я отнес багаж в столовую, поставил его у стены и подошел к столу. Вулф сидел там, пребывая на верху блаженства. Он перевел взгляд с чемоданов на меня:
– Что это? Это не твои вещи.
– Нет, сэр, – согласился я. – Это принадлежит особе по имени Роуз Лэшер, которую я привез с собой и которая сумеет помочь вам не упустить орхидеи. Она скорбит и голодна, и я голоден. Должен ли я оставаться с ней в кабинете…
