– Могу одолжить вам доллар.
Он перестал играть.
– Спасибо. Вообще-то, меня тут кормят и голод мне не грозит… Кстати, вам интересен комментарий по этому поводу мисс Марси?
На сей раз он задействовал обе руки, в результате чего получилось не треньканье, а довольно бойко журчащее воркование. Это была мисс Марси – мисс Марси до кончиков ногтей, со всеми ее интонациями и вариациями, хотя в композиции Пола не улавливалось даже признаков мелодии.
– Тютелька в тютельку! – сказал я, когда он закончил. – Я узнаю ее с закрытыми глазами. Превосходно.
– Благодарю. Между прочим, Луэнт говорил вам, что я без ума от мисс Рифф?
– Нет. В самом деле?
– О да! Если бы я сыграл то, что испытываю по отношению к мисс Рифф, вас бы прямо-таки обуяли чувства, чего, увы, нельзя сказать о ней. Я потому и попросил Луэнта приехать, что испугался, не имеет ли она видов на дядю. Я и теперь еще боюсь. А вы… вы и Луэнт… вы все испортили.
Я ответил, что не согласен, и объяснил почему. Прежде всего Луэнт считал, что попытка настроить женщин против него не помешает, а поможет делу. Выяснив с моей помощью имя претендентки, он собирался начать ее обрабатывать и враждебность предпочитал в качестве стартовой позиции безразличию. Таер стал возражать, но расслышать его было трудно, потому что он продолжал аккомпанировать себе на рояле, и я попросил его пересесть обратно на кровать. Мы поговорили еще немного. Он не мог сказать ничего разумного по вопросу, на который мне предстояло найти ответ, поэтому я решил не тратить времени понапрасну, откланялся и запрыгал вниз по ступенькам.
На площадке четвертого этажа мне встретилась горничная с толстым слоем помады на губах. Сперва я хотел затащить ее в швейную и там хорошенько допросить, но потом решил, что это терпит.
Этажом ниже я оказался перед искушением. Правая дверь вела в комнату Луэнта; дверь, специально расширенная, чтобы проходило кресло-каталка, – в комнату Хака. Можно было постучать, если ответят, заглянуть и о чем-нибудь спросить, а если нет, то войти и слегка осмотреться. Имея соответствующую подготовку, человек за пять минут способен заметить многое. Порой это оказывается совершенно простая деталь типа фотокарточки или записки на полке между рубашками. Но я сказал себе «нет» и спустился еще на этаж.
В коридоре не было ни души. Здесь находился кабинет Хака, но он мне был ни к чему, поэтому я продолжил свое путешествие вниз и очутился на первом этаже. Он тоже пустовал, но из-за приоткрытой двери доносились какие-то звуки. Я потянул ручку и вошел в комнату. У меня есть давняя привычка не стучать каблуками.
