Я ухватился за верхушку лестницы и взгромоздился на забор, раскачиваясь из стороны в сторону. На шум детина повернул голову, но я не стал дожидаться, когда он заверещит от испуга, и требовательно произнес:
– Вы тут кошку не видели?
– Какую еще кошку?
– Кошку моей жены. Такая пушистая рыжая тварь. Она сбежала, выпрыгнула из окна и вскарабкалась на этот забор. Если вы… – Тут я потерял равновесие и свалился с забора во двор прямо на бетонное покрытие. Поднимаясь после падения, я, как и подобало, ругался самыми последними словами. – Только бы найти ее, я своими руками придушу эту мерзкую зверюгу! Если вы все время стояли здесь, вы не могли ее не заметить.
– Но я не видел ее.
– Не могли вы не видеть ее. Ну да ладно, не видели, так не видели. Только она точно прибежала именно сюда. Наверное, почуяла, как из ресторана едой пахнет…
Рассуждая, я шел прямо к двери, ведущей в ресторан. Детина затопал было следом, но особо не спешил, так что я беспрепятственно вошел внутрь. Я оказался в большом и шумном помещении, наполненном запахами готовившейся пищи; работа здесь кипела не переставая. Не останавливаясь, я, стараясь перекричать шум, спросил:
– Сюда кошка не забегала?
Все уставились на меня как на полоумного, а некоторые замотали головой. Какой-то тип в форме официанта, с нагруженным подносом направился к вращающимся дверям, и я, следуя за ним по пятам, вышел вон. Пройдя через коридор, мы миновали еще один турникет и очутились в ресторанном зале. В глазах зарябило от пурпурной и желтой кожи, поблескивающего хрома, сверкающих белых столов и снующих в ожидании вечерних посетителей официантов. Один из них преградил мне путь, но я отмахнулся: «Да я кошку свою ловлю» – и пошел дальше. В холле на меня изумленно взглянул мальчишка-швейцар, а гардеробщица непроизвольно шагнула в мою сторону, но я снова повторил: «Кошку ищу» – и продолжил свой путь. Не останавливаясь, я миновал две двери и оказался на тротуаре.
Как и следовало ожидать, я вышел на Сорок девятую улицу. Я уже собрался завернуть за угол и махнуть на Сорок восьмую улицу, чтобы сесть там в свой «родстер», но потом сообразил, что припарковал его всего в нескольких ярдах от входа в школу Милтана, и в итоге счел за благо лучше разориться на такси. Проголосовав и прыгнув на сиденье подвернувшейся машины, я благоразумно воздержался, пока мы тряслись по Парк-авеню, от того, чтобы начать исследовать содержимое кармана моего пальто: я рассудил, что если дело дойдет до расспросов этого таксиста, то у него могут поинтересоваться, не заметил ли он чего-нибудь в зеркале заднего вида. Так что я сидел не шевелясь, предоставив таксисту без особых впечатлений дотрясти меня до Тридцать пятой улицы и дальше – до особняка Вулфа.
