– С кем? – насупился Веддер.
– С Дорис Хаттен. Она также была…
– А! – вскричал Веддер. – Ее тоже задушили! Помню, как же!
– Совершенно верно.
Веддер сжал руки в кулаки, положил их на стол и резко подался вперед. Его глаза заблестели.
– Вы же знаете, – возбужденно заговорил он, – нет более отвратительного преступления, чем задушить человека… особенно женщину. – Актер разжал кулаки, растопырил пальцы и, не моргая, уставился на свои руки. – Только вообразите, каково это: задушить красивую женщину!
– Так вы были знакомы с Дорис Хаттен?
– Шекспир, «Отелло», – с чувством произнес Веддер хорошо поставленным голосом, а затем поднял глаза на Кремера. – Нет, я не знал эту женщину, а только читал о ней в газетах. – Тут по телу актера вдруг пробежала дрожь, он стремительно вскочил с кресла, выпрямился во весь рост и пронзительно вскричал: – Черт побери! Я всего-то зашел посмотреть на орхидеи! Вот каковы превратности судьбы!
Веддер еще раз взбил пальцами волосы, развернулся и направился к двери. Леви посмотрел на Кремера, подняв брови, но тот лишь раздраженно покачал головой.
– Вам не кажется, что он переигрывает? – шепнул я Вулфу, но тот не удосужился мне ответить.
Следующим номером программы был Билл Макнаб, редактор раздела «Садоводство» в «Газетт». Его я знал не особенно хорошо. У меня есть дружки-газетчики, но ни один из них не пишет о растительном мире. Билл подошел к столу, за которым сидел Вулф. Мне показалось, что он расстроен гораздо сильнее всех прочих, включая даже миссис Орвин.
– Не могу выразить, мистер Вулф, как сильно я сожалею обо всем, что случилось, – промямлил он.
– Тогда и не пытайтесь, – проворчал Вулф.
– Нет, право, мне так жаль. Ужас, просто ужас! Я и вообразить не мог, что случится нечто подобное… Правда, эта несчастная не была членом Манхэттенского клуба цветоводов, но это отчасти даже усугубляет ситуацию. – Макнаб повернулся к Кремеру. – Я несу полную ответственность за произошедшее.
– Серьезно?
– Да. Это была моя идея. Именно я убедил мистера Вулфа устроить этот прием. Он разрешил мне разослать приглашения. И я уже поздравлял себя с небывалым успехом! Всего в клубе состоит сто восемьдесят девять человек, а здесь побывало более двухсот. И потом такое! Что мне делать? – Он повернулся назад. – Я хочу, чтобы вы знали, мистер Вулф. В «Газетт» попросили написать для них статью на первую полосу, но я отказался наотрез. Даже если меня уволят… ни за что не стану этого делать.
