Я сделал честное лицо и спросил:
– А сколько денег?
– Пять миллионов евро, и деньги здесь, под кроватью, – ответила тетя Роза и, закрыв глаза, испустила дух…
Я огляделся вокруг и открыл окно. В палату ворвался жаркий израильский воздух весны. Кондиционер будто понял ситуацию и заработал сильнее.
Мадам Кацман пукнула еще раз.
Я взял с тумбочки «антипотно-подмышечный» део и побрызгал вокруг. Насколько я помнил, остальные дамы в семье Кацман пользовались вместо дезодоранта лаком для волос. Они считали, что так аристократичнее.
– Тетя, это очень сложная и опасная работа. Вывести наличные деньги из Израиля совсем непросто. И как их ввести в Швейцарию? А еще надо положить на счет в банке. А потом открыть траст. И сделать туда перевод. Сорок процентов. И то из уважения к «ха-ха хи-хи» с дедушками.
– Шурик! Ты шо, больной на голову? Или работал адвокатом на живодерне? Задуши уже меня сразу! Два. Два процента. Ну два с половиной! И то в память о дедушках, которые были моими первыми мужчинами. Ты уже «Да», или будем говорить за попрощаться?
– Тетя Роза! Вы меня не поняли. Сорок процентов от общей суммы после всех транзакций ляжет на траст, и считайте, что это подарок. – Я хорошо знал эту семью и умел с ними разговаривать.
– Гитлер тебе тетя Роза! Как с тобой вообще можно иметь дело?! Шо я еще сделала в жизни, шо ты стал таким перед Пасхой? Когда тебе было пять, ты был такой хороший был мальчик. Зачем ты вырос?
– Тетя, вы хочите шо? А то я решил потеряться на пару часиков и отдохнуть. – В палату заглянул Анатолий, который чувствовал, что может появиться в завещании, поэтому на всякий случай решил перейти на «вы», в знак уважения к возрасту и исходя из культуры одесского поведения.
– Потеряйся! – сказала тетя. – И забери с собой этого секс-символа адвокатуры. Он еще не разделся, а уже меня «сношнул» по самые бакенбарды.
Я встал и направился к двери.
– Сядь обратно, бандит! Тебя никто не отпускал. Отработай хотя бы билет и гостиницу.
Через час мы обо всем договорились, расцеловались и начали считать купюры.
К вечеру я попытался оторвать от пола чемодан, на котором спала «мадам пи-пи».
– Из тебя биндюжник, как из кошачьей мочи – «Вдова Клико»! – заметила Роза Львовна, наблюдая за моими действиями. – Возьми уже такси за свой счет раз в жизни.
Два дня в Тель-Авиве мне понадобились на то, чтобы по телефону организовать траст в маленьком горном княжестве, перебросить туда деньги с моего личного счета, получить первичные документы и принести все документы Розе в больницу. Я должен был это сделать срочно: тетя за свои деньги могла прогрызть печень даже Тутанхамону. Содержимое чемодана я положил в местную ячейку. Как перевести деньги из живого состояния в нормальное обратно на мой счет, я приблизительно представлял.
