– Я знал его еще мальчишкой. Он попал ко мне замерзшим, покрытым инеем. Родители привезли, до последнего надеясь на чудо.
– И вы его спасли, – поняла я.
– Это он спас… стаю волков в родном лесу, которая оказалась во время наводнения в лесу на маленьком островке. А то, что сил не рассчитал и это едва не стоило ему жизни, так это, нара Александра, вполне естественно.
Мне очень хотелось расспросить Гар-тиара о родителях и семье Диара, но я удержалась от неуместного любопытства.
Мы вышли на палубу овальной формы. Над головой и по сторонам раскинулось космическое пространство. И если запрокинуть голову – кажется, будто ты находишься среди звезд.
– И как я раньше сюда не добралась! – восхитилась невероятным зрелищем.
– Полагаю, капитан перестраховывался и просил вас несколько раз пересмотреть маршрут следования корабля, – заметил Гар-тиар. – Излишняя тревога, право слово.
Я посмотрела на целителя, стоящего возле перилл и вглядывающегося в звездное небо, и интуиция невольно ожила, понесла меня через пространство и оставила рядом с тем, чье сердце так взволнованно билось. Тревога и боль окутали меня, и даже сияющий свет, который все еще жил в целителе, не помог сразу же взять интуицию под контроль.
– Вы… – не удержалась я.
– Умираю, – закончил Гар-тиар, осознав, как сложно мне произнести нужное слово. – Тут вы совершенно правы. Диар должен сохранить мою жизнь, поддержать ее, пока я не завершу свое последнее дело – выступление на конференции с одним важным докладом.
Я ошарашенно посмотрела на целителя, все еще с трудом справляясь с шоком. Смерть, используя свою интуицию, я почувствовала впервые. И вкус у нее был донельзя горький.
– У вашего народа такие способности к целительству, неужели нельзя ничего изменить? – не утерпела я.
– Можно, конечно. Но однажды вы тоже поймете, что не желаете такого дара, как бессмертие. Выбор всегда будет за вами.
В голосе целителя послышались утешающие нотки.
Гар-тиар вдруг обернулся и посмотрел на меня сияющими золотистым светом глазами, таким ярким и согревающим.
– У каждого из нас свой путь, нара Александра. Мой почти завершен. И я ни о чем не жалею. Все, что было в нем, – ошибки, тревоги и радости – прожито и прочувствовано. Я всегда считал, что, когда уходишь, нужно оставлять свет. Согласитесь, это даже больше, чем оставаться. Кажется, так считают и у вас на родине, верно?
На глаза у меня набежали невольные слезы.
– И я знаю, что даже в самый лютый холод он согреет, станет для кого-то лекарством, маяком в штормящем море.
