Отшатнувшись от мощных алкогольных испарений, которыми дохнул на него посол, Бенни вдруг заметил, что с дальнего конца многолюдного зала за ним пристально наблюдают. Это был тот самый американец из «Ориент Клаб» – старший, нелепый, с громоздкими очками. Он стоял, стиснув стакан, наблюдал за Бенни с напряженной, граничащей с тревогой, сосредоточенностью, и на лице его было написано, что он все знает – и про посла Себалда, и про Бенни.
И как будто посылал сигнал: в этом гадючьем гнезде он – единственный союзник.
Чуть позже Бенни изловчился пробраться через весь зал к американцу и тот протянул ему вялую руку со спрятанной в ней влажной визиткой, гласившей: «Уильям Янг, Корпорация по Снабжению Юго-Восточной Азии». И тем же вечером, как и было оговорено в краткой телефонной беседе, Бенни, никем не замеченный, проскользнул в обшарпанную гостиницу. И вот он, Уильям Янг, открывает дверь – мятую рубашку распирает пузо, редкие волосы аккуратно зачесаны назад, – подталкивает к переносице массивные очки и лишь потом едва заметно кивает, приглашая войти.
– Хотите присесть? – предложил он, указывая на пару стульев в изножье небрежно застеленной кровати.
Оконные ставни были закрыты, запечатывая прокисшую духоту комнаты. Но запаха вероломства Бенни не учуял, он сел и оглядел убогую обстановку: стол, на нем будильник, пишущая машинка и беспорядочно разбросанные бумаги, лампа без абажура, приоткрытая дверь в жалкую уборную. Никаких личных вещей, ни чемодана, ни книги, ни пустого стакана, ни остатков еды. Если не считать туалета и кровати со скомканной москитной сеткой, комната была лишена любых признаков человеческих потребностей. Временное прибежище, но одновременно и своего рода описание временности американского характера. Он ест? – спросил себя Бенни. А любовью занимается? Возможно, этот человек справляет все естественные надобности быстро и скрытно, подальше от людских глаз.
– Боюсь, мне нечего вам предложить, – заявил американец так официально, что Бенни едва не рассмеялся, но сдержался, увидев, с какой нервозностью тот устраивается напротив.
– Не возражаете, если я закурю? – спросил Бенни. – Стал рабом этой привычки в последние месяцы.
Американец встал, неловко проковылял в уборную и вернулся оттуда с громоздкой стеклянной пепельницей, которую, должно быть, использовал как подставку для зубной щетки.
– Думаю, вам придется держать ее на коленях. – И вручил пепельницу Бенни.
– Отлично, – согласился Бенни с наигранной живостью.
