«Молюсь об успехе твоих школьных экзаменов, — писал отец из тюрьмы Сахивал 28 ноября. — Горжусь дочерью-умницей, в пятнадцать лет сдающей экзамены, которые сам я сдавал в восемнадцать. Таким темпом быть тебе президентом».
Находясь в одиночном заключении, отец все еще беспокоился о моем образовании и убеждал меня, что это его главная забота. «Знаю, что ты много читаешь, но посоветую больше внимания обращать на историю. Почитай о Наполеоне Бонапарте — в высшей степени законченная личность, пожалуй, самая интересная за всю новую историю. Об Американской революции и об Аврааме Линкольне. Прочитай „Десять дней, которые потрясли мир" Джона Рида. О Бисмарке и Ленине, Ататюрке и Мао Цзэдуне. Обрати внимание на историю Индии с древнейших времен и до наших дней. Но главное внимание удели истории ислама». Письмо на тюремном бланке подписано: «Зульфикар Али Бхутто».
Конечно, мне очень хотелось быть с семьей в Лахоре, но — нельзя. Санам звонила мне, сообщала, что мать каждые два-три дня ведет марши протеста женщин к тюрьме. Каждая из женщин обеспечена мокрым полотенцем и пластиковым мешком на случай газовой атаки полиции. Несмотря на полицейские кордоны, демонстрации продолжаются и усиливаются. Солдатам приказывали задерживать женщин, но они отказывались, улыбались и махали руками. Приказы Айюба пока не могли изменить отношения к женщине.
Когда в декабре подошло время экзаменов, миссия Иисуса и Марии устроила их в посольстве Ватикана, тоже на Клифтон. Экстерриториальность и удаленность от коммерческого центра делали это место относительно безопасным. Школьники в Британии сдавали те же экзамены в чистых классных комнатах, а мы с опаской проскальзывали в посольство Римско-католического престола.
Обстановка в стране тем временем накалялась, особенно после того, как полиция открыла огонь и убила нескольких демонстрантов. Теперь демонстранты требовали не только освобождения отца и других политических заключенных, но и отставки Айюб Хана.
Через три месяца после ареста отца хаос в стране заставил Айюба освободить лидеров ПНП. Прошли слухи, что самолет, на котором моего отца должны доставить в Ларкану, непременно взорвут вместе с отцом и экипажем. Мать устроила пресс-конференцию по этому вопросу, чтобы предотвратить возможное преступление. Вместо самолета отца отправили поездом. Я счастлива была увидеть его снова, но борьба против Айюба далеко не завершилась.
— Вниз! — закричал отец мне и Санам во время демонстрации в Ларкане по случаю его освобождения. Наш открытый автомобиль медленно пробирался сквозь толпу.
