В каюте было много народу, кто в робе, в слизи и в чешуе, кто полуодетый из постели. Гулимов стоял на коленях у своей койки, поддерживал лежавшего на спине Казаркина за плечи, шептал:
- Слышь, Сережа! Слышь, а?
- Лицо-то распухло,- сказал кто-то.
Гулимов обернулся на голос и, не поняв сказанного, снова спросил:
- Слышь? Сережа!
- Уговорил дружка, Гулимов? Где зашибло? Ну-ка пусти.
Гулимов послушно отодвинулся.
- Плохо, наверное, череп лопнул,- сказал Старпом.- Наши меры тут не помогут. Хоть бы до базы додержался.
Все молчали.
- Тут не аптечку, тут акт составлять нужно,- сказал Старпом Капитану.
Пока шли к базе, начался легкий ветерок, стремительно, как обычно и бывает в заливе Аляска, налетел крепкий шторм. Казаркин немного пришел в себя, даже сам поднимался по шторм-трапу на борт базы, за ним лез страховавший его Федя Гулимов. Корзину им спускать не стали. Ну, выбило матросу зубы, ну, салазки вылетели, это не такая редкость на море, но, когда врачиха сделала осмотр, она испугалась. На базе не было условий для такой операции, да она и не взялась бы, потому что здесь нужен был хирург высокого класса, и Казаркина решено было передать на берег самым срочным порядком. Врачиха докладывала о своем решении высокому тучному человеку с крабом на каракулевой шапке, а в углу, держа свою телогрейку под мышкой, стоял Гулимов. Лицо у него было черное, закаменевшее, он все предлагал кровь.
- Кровь у меня есть,- чуть не плача, отбивалась от него врачиха.
- Мы нашу дадим, мы свежей...
- У меня есть кровь, но кровь тут ни при чем, вы понимаете?
- Выдь из лазарета,- мрачно сказал человек с крабом,- там подожди.
Гулимов послушался, а у дверей лазарета приятели с базы дали Гулимову выпить.
Снова была пересадка. Теперь Казаркина, и Гулимова, и врачиху спускали в корзине. Врачиха встала очень неудобно, а была в обычном платье, и короткая ее юбка задралась намного выше положенного, и в другой момент засветили бы туда матросские глаза, может, и сказанул бы кто-нибудь что-нибудь, но сейчас на палубе СРТ 91-91 была гробовая тишина. СРТ пошел в ближний американский порт, врачиху, непривычную штормовать на маленьком судне, тошнило, Казаркин всю дорогу был в бессознательном состоянии, а Гулимов перехватил лишнего и все время спал наверху на казаркинской койке.
Всю дорогу как коршун висел над Капитаном Старпом.
- Хорошо, конечно, если они его сошьют,- рассуждал Старпом,- жалко парня. Вот хоть и не люблю их обоих, а все равно жалко...
