Вести о том, что Петр не брезгует лично спускаться в застенок и вставать к дыбе, катились по России. Известно немало примеров, когда даже в далекой провинции человек, выкрикнувший «Слово и дело!», несмотря на пытки, не открывал сути доноса местному воеводе и требовал отвезти его лично к царю. И многие из таких «изветчиков», что удивительно с сегодняшних позиций, добивались у местной администрации и Тайной канцелярии затем в столице такой аудиенции с царем. Таким образом, например, простой крепостной крестьянин Родион Семенов получил свидание с царем и только лично Петру Алексеевичу рассказал о замысле измены своего господина князя Хилкова. А несколько фанатиков-раскольников использовали этот прием, чтобы получить возможность в итоге в лицу царю выкрикнуть свои обвинения, участь этих решивших яростнее других «пострадать за старую веру» была незавидной.
Лично присутствовал император и при допросах своего бывшего любимца и камердинера Виллима Монса, брата своей первой возлюбленной Анны Монс. Официально арестованного Тайной канцелярией Монса обвиняли в той же коррупции и крупных взятках (в них погряз к тому времени весь двор Петра), но вся империя знала — царь уличил своего камердинера в любовной интрижке с супругой-императрицей Екатериной. Тогда еще до ареста Монса показания на него в подвале Тайной канцелярии выбивали из его слуги и еще одной сестры Монса — генеральши Матрены Бланк. И в тот же вечер Петр дал приказ на арест Монса. После его казни жестокий император забрал голову Монса и долго пугал ей неверную супругу, которую так и не простил за эту измену до смерти, выставляя голову у ее ночного столика, а затем заспиртовал голову Монса в своей Кунсткамере.
Это громкое дело Монса стало последним в петровском варианте Тайной канцелярии. Уже в начале 1725 года его подточенный вином и развратом организм дал сбой, усугубленный сильной простудой, и 28 января 1725 года первого российского императора не стало.
После смерти императора детище Петра Алексеевича в лице его первой Тайной канцелярии не пережило смерти своего основателя, будучи уже в 1726 году распущенным, чтобы несколько лет спустя возродиться при новом монархе под тем же названием. Она еще не сформировалась как политическая сила в государстве, будучи прикладным орудием почившего монарха. Слабость этого первого проекта в истории российских спецслужб была и в том, что фактически она контролировала в империи только две столицы: старую в Москве и новую в Санкт-Петербурге, в остальных областях страны оставив дело тайного сыска в ведении губернаторов и воевод — местной исполнительной власти.
