Таких примеров начала Тайной канцелярией следствия по вспышке гнева импульсивного императора множество, как по отдельным лицам, так и по целым группам «заговорщиков». Так произошло в 1723 году, когда делегация украинских казаков во главе с черниговским полковником Иваном Полуботоком попыталась в Троицком соборе Петербурга вручить царю челобитную с просьбой восстановить на Украине гетманство, отмененное после измены гетмана Мазепы. Петр посчитал действия казачьих старшин крамолой и приказал всю делегацию арестовать, увезти в Тайную канцелярию и начать следствие об их замыслах. Полуботок просидел в камере Петропавловки под следствием больше года и здесь же скончался в конце 1724 года, тогда и дело было прекращено.
Правы те, кто считает все эти страницы из жизни Тайной канцелярии в 1718–1725 годах черными в нашей истории. Кто не представляет английского короля, избивающего дубинкой своих первых министров или лично, засучив рукава, рубящим головы своим политическим противникам, отталкивая профессионального палача. Хотя и заметим, в том веке жестокостей хватало по всему миру, включая и мир тайных служб современных петровской империи государств. Были її повешенные за кражу серебряных ложек из королевского дворца Англии несчастные собратья Марии Гамильтон, были и умерщвленные монархами их дети или главные советники (пусть и не лично их рукой, как при Петре или Иване Грозном). Эта сторона работы первой спецслужбы в истории России, безусловно, печальна. Но к сожалению, можно констатировать, в целом укладывается в средние нормы тех лет в мире. В Европе, Турции, Китае, Японии, Северной Африке творилось то же самое. Вот мнение историка Анри Труайя, который и отлично знает Запад, и имеет русские корни, хорошо понимая российскую жизнь, донося до Европы нашу историю понятным той языком. Уже поэтому к его словам по поводу обычности для той эпохи повадок нашей Тайной канцелярии в мировом масштабе можно прислушаться: «Царь Алексей Михайлович, получивший прозвище Тишайший, отец Петра, отправил на казнь более семи тысяч человек после восстания 1663 года в Москве. Почему его сын должен предстать более благородным? Впрочем, методы пыток, которые он применял, практически не отличались от тех, которые использовались в других странах. Действуя таким образом, у Петра не было ощущения, что он предает европейские модели. Напротив, он дополнял свою задачу славянским отсутствием чувства меры»
